.

я подхожу, уже изрядно себя накрутив. Хватаю лоток для переноски армелита и резко распахиваю дверь. Меня встречают тишина и еле слышное гудение охлаждающих панелей. Крадучись, двигаюсь вперёд, прижимая к груди импровизированное оружие и до рези в глазах всматриваясь в тёмные углы. И всё-таки, когда на меня кидается массивная тень, я успеваю лишь взвизгнуть и неловко взмахнуть лотком в надежде попасть противнику в голову.

      Мою руку с лёгкостью перехватывают, скручивают, и спустя несколько минут борьбы, больше похожей на мышиную возню, я оказываюсь прижатой спиной к широкой груди. Однако сдаваться я не намерена, а потому предпринимаю попытку ударить противника ногой в самое драгоценное, но мой манёвр предугадывают и уходят с траектории.

      В следующее мгновение я и вовсе прекращаю сопротивление, потому что знакомый голос с бархатной хрипотцой произносит просто обезоруживающую фразу:

      – Ну, привет, милая! Хорошо же ты встречаешь старого друга!

      Глава 2. Поступи по совести

      – Вон из моего поезда! – я широкими шагами продвигаюсь по коридору склада, не оборачиваясь на проходимца за моей спиной.

      – Агата, милая, но ты ведь ещё не слышала моего предложения! – обманчиво вкрадчивым голосом говорит этот стервец.

      Окончательно выйдя из себя, я резко оборачиваюсь, чтобы тут же уткнуться носом в налетевшего на меня Маркуса. Он охает и пытается меня придержать, одновременно потирая ушибленную во время нашей небольшой драки челюсть.

      В глухом возмущении отпихиваю его от себя и, для надёжности выставив указательный палец вперёд, говорю:

      – Последний раз, когда я доверилась тебе, ты оставил меня без всех моих сбережений!

      «И с разбитым сердцем», – добавляю мысленно, но ему этого знать не надобно. Между нами разве что искры не разлетаются, и чтоб снова не отвесить ему тумаков, я продолжаю путь в вагон-столовую.

      – Агата, – он хватает меня под локоть и разворачивает к себе, – так в том-то и дело! Я пришёл вернуть твои деньги и предложить ещё!

      На его лице вновь играет бесшабашная улыбка, но я вижу: Маркус серьёзен как никогда. И это настораживает. Сколько его знаю, этот шалопай всегда жил под девизом: «Сгорел вагон – гори и поезд!» А тут явно что-то не то.

      – Маркус Риглер Фаст, – надменно вскинув подбородок, начинаю я, – или ты сейчас же объяснишь, какого межмирья ты тут забыл, или я высаживаю тебя на каком-нибудь богами забытом островке!

      Фаст закатывает глаза и уже собирается выдать что-то очень остроумное, как из-за моей спины доносится громогласное:

      – Маркус, дружище, ты ли это?

      Я оборачиваюсь и вижу, как к нам по коридору шагает Освальд.

      Из-за высокого роста и мощной мускулатуры муж Миранды и вне поезда выглядит угрожающе, а в тесном проходе склада так и вовсе пугает до жути. Но сейчас я ему рада: чем дольше я нахожусь с Маркусом наедине, тем тяжелее мне становится. Давно забытые воспоминания и похороненные чувства слишком резво решили напомнить о себе.

      – Ос,