Кошмарных снов, любимая. Анна Джейн

совсем не те лекарства, что должны были, по моей не менее маленькой, почти ничтожной, – губы его растянулись в коварной зловещей улыбке, – просьбе. Верно?

      Доктор Хендерс вновь закивал, чувствуя, как цепенеет. Чертов придурок наверняка владел особым методом гипноза, которому его мозг не в силах был противостоять. Светловолосый выпрямился и легко спрыгнул на пол.

      – Отлично! Никому не говорите о том, что совершили крохотное врачебное преступленьице, док, – спокойно сказал он и направился к двери, засунув руки в карманы джинсов и насвистывая. Коснувшись дверной ручки, он обернулся:

      – Кстати, я пошутил. Я не знаю вашу дочь.

      И с этими словами вышел, аккуратно прикрыв дверь, словно ничего и не было. «Надо было сразу вызвать охрану», – подумал вдруг доктор Хендерс устало. Почувствовав, как влияние ненормального гостя на его сознание слабеет, он выдохнул и вдруг замер. Его кожа вдруг пошла пятнами. Крик застрял в его горле.

      Дверь вновь распахнулась, и в кабинет заглянуло пугало – настоящее садовое пугало, в которое, казалось, кто-то вселился. Глаза его горели, пальцы-коренья беспокойно шевелились, поглаживая дверную ручку.

      – А-а…А-а-а… – только и мог выговорить доктор, тыкая в пришельца пальцем и белея от ужаса.

      – А если узнает, – зашептало пугало ватным скрежещущим голосом, – я позабочусь о том, чтобы ваши кошмары стали реальностью, доктор Хендерс.

      Белая стена за спиной пугала вдруг зашевелилась пошла синими и зелеными пятнами, как в калейдоскопе, и превратилась в морскую воду, которую сдерживал лишь тонкий слой стекла – словно в океанариуме. Пугало ткнуло в стену крючковатым пальцем, который оказался невероятно острым и сильным. По стеклу пошли трещины, образуя паутину.

      – Нет… – прошептал доктор Хендерс, отчетливо понимая, что сейчас будет, и хватаясь пальцами за край стола. – Нет!

      Пугало показало ему большой палец, словно поддерживая, слегка поклонилось и вышло, громко хлопнув дверью. Трещины вздулись. Стекло лопнуло, не выдержав напора стихии. Дикие холодные волны моментально поглотили комнату и самого доктора, находящегося в ней, заглушив бессвязные крики. Хендерс панически боялся воды. И Пугало отлично об этом знало.

      Молодой мужчина, что вышел из его кабинета, похоже, тоже это знал. По крайней мере казалось, только он слышал вопли дока, погребенного тоннами воды. Однако это его не сильно смутило. Он шагал по больничному коридору, на ходу кивая врачебному персоналу, как старым знакомым. Те отвечали, видимо, принимая за коллегу. Ему нравились медики. Нравилась медицина. И запах, который источало любое лечебное учреждение, – тоже нравился. Он казался почти родным.

      Мужчина коснулся указательным пальцем губ, которые недавно коснулись его малышки. Вкус ее кожи до сих пор оставался сладким. Она вся была слишком сладкой и в наказание должна была познать вкус горечи. Мужчина улыбнулся. В его улыбке была неприкрытая нежность. Не солнечная, светлая и добрая, а темная, изысканная, с привкусом викторианства.

      Молоденькая медсестра,