Под лучами Мираса. Егор Алексеевич Громов

почти невозможно встретить подростка, обладающего чем-либо: их, словно специально забирают, ну или родители тщательно скрывают.

      – А у тебя получается, также как у меня нету способностей?

      – Меня не проверяли: мне повезло, я сюда попал по огромнейшей глупости о которой я тебе не расскажу, соответственно меня никто не проверял и у меня нету официального подтверждения, мусор я или нет. Вот представь, возможно, с тобою сейчас говорит человек с самыми выдающимися способностями на планете.

      – А это какие?

      – В нашем случае это генерирование пищи из воздуха. И вообще, – без особой охоты говорить, – что я тебе сказал? Держи рот закрытым. Ты странный и любопытный малый, да, может от тебя и пахнет тухлой рыбой, как говорит наш общий «друг». Но в тебе есть что-то: слабые мозги, наивность; ты даже не видишь, что вопросы, которые ты задаешь, могут разозлить. Ты определённо забавный. Какой-то неприспособленный.

      – А кто он, тот с красными глазами? – осторожно спросил Тоджо, затем дважды извинился, что опять задал вопрос, на что Марко лишь вздохнул и безнадёжно покачал головой. Но поскольку идти было ещё долго, он всё же решил ответить, ведь к тому же припомнил, что не каждый день отвечает на вопросы.

      – Да я откуда знаю! Этого и не надо знать. Знаешь, иногда, просто полезно жить без той или иной информации. Его зовут Сид и этого достаточно. Он самый опасный хрен, которого я, когда – либо видел – это всё, что тебе полезно знать. Как-то я заметил, как он сконцентрировано сидел под лампой и выстукивал чьей-то костью какой-то раздражительный мотив, при этом так странно улыбаясь (Т, ттт Т, т тт Т) – что-то вроде того. Я до сих пор не знаю, съел он его или просто подобрал эту кость; но что скажу – он точно не музыкант. А взгляд какой… Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно получал удовольствие от пребывания здесь. Такое ощущение, что он и сам рад, словно наконец-то его оставили в покое, наедине со своим сумасшествием. Может, конечно и все саниты такие – не знаю – не общался ни с кем близко, да и вообще не встречал особо много. Им нету дела до людей, если дело не касается торговли или убийства. Они смотрят на нас с высоты, и я тут не говорю про их размеры – эти хрены такие здоровые, что аж жуть бросает. Для них люди это что-то жалкое и непонятное, вроде червей… Мой старик повидал их немало и рассказывал, что они невероятные воины: очень сильные, бесстрашные, но при всём при этом, на странность, не такие злобные как люди, но что он имел под злобой? Хотя на первый взгляд по нему и не скажешь. Возможно он просто выбрал самую выгодную стратегию: уж лучше прикинуться психом, чтобы тебя никто не трогал. К счастью, у нас как-то получается сильно не раздражать друг друга, по крайней мере пока для нас двоих есть в этом смысл, – сказал он, остановившись и потянувшись. – Аааа, он псих, забудь о нём, – и присел у камня в небольшом проёме; затем снова потянулся. – Нам надо отдохнуть. Время к позднему вечеру, у меня уже нету сил, а идти нам в самый конец. Не хочу никого побеспокоить и разбудить, а то тогда вообще не уснём, – договорил