Заложница бунтаря. Лали Аморале

не причиню тебе вреда, красотка. Я буду очень нежен… – он на секунду замолчал и продолжил, – по крайней мере, в первый раз.

      – Ну да, конечно. Никакого вреда. Ты просто изнасилуешь меня, – выпалила я, распахивая глаза.

      Будь что будет, но я не собираюсь потакать его извращенным представлениям о нормальности происходящего. Возможно, в его время подобное поведение и было чем-то само собой разумеющимся, но Эрик должен знать, что 80 лет мир не стоял на месте.

      – Изнасилую? Какое отвратительное слово, Кэсси. Если ты читала мое досье, а я уверен, ты успела изучить бумажку вдоль и поперек, то знаешь, что какого преступления в моем послужном списке точно нет, так это изнасилования.

      Это правда. Но где гарантии, что такое преступление, как сексуальное насилие, просто не потерялось на фоне попытки осуществить государственный переворот? Эрик тем временем немного сместился к краю кровати, и его горячие ладони легли на мою талию. Большие пальцы ощутимо надавали на кожу, заставляя резко втянуть воздух.

      – Скажи, красотка, у тебя есть парень?

      – Д-да, – мой голос дрогнул от страха и злости на собственное бессилие.

      С Даниэлем мы были вместе уже год. Я не могла сказать, что безумно влюблена в него, но рядом с ним было комфортно. Правда в последнее время Дэни все чаще высказывал недовольство моей работой. «Кассандра, ты же понимаешь, что после свадьбы тебе придется бросить свое занятие?» – Сказал он мне буквально за несколько дней до того, как я согласилась взять заказ на Эрика Кавану. Даниэль утверждал, что его просьбы бросить работу продиктованы исключительно заботой обо мне. Раньше я молча злилась на него за это, но теперь начинаю думать, что мой жених был полностью прав.

      – Хм, интересно, – Эрик склонил голову набок, а его руки заскользили вверх, пока не остановились под грудью.

      – Что интересно?

      – Ты не выглядишь как кто-то, кого хорошенько трахают каждую ночь, – будничным тоном произнес Кавана, а я буквально лишилась дара речи от возмущения.

      Это мерзкое слово, означающие соитие, приличные люди не употребляют! Уверена, что если порыться в Великой Хартии, то можно узнать, что оно под запретом, а я слышу его уже второй раз за сутки!

      Разумеется, мы с Дэни занимались сексом, но, во-первых, это нельзя было назвать словом «трахать», а во-вторых, мой парень не позволял себе таких вольностей, как прикосновение к голой коже. Подобное могли практиковать только супруги и то не каждая пара в итоге приходила к этому. Многие предпочитали и дальше пользоваться специальными скин-комбинезонами, которые препятствовали смешению жидкостей.

      И вот я стою тут, в этом подвале, и позволяю размороженному преступнику из прошлого столетия прикасаться к себе голыми руками.

      – Общество шагнуло далеко вперед с той поры, как ты был помещен в криотюрьму. Мы больше не ведем себя как животные, – процедила я сквозь зубы.

      Эрик в ответ приподнял бровь и с любопытством посмотрел на меня, отрывая наконец свои глаза от моей груди.

      – Человечество придумало новый