Смерть во льдах. Георгий Юрский

весело подмигнув, стал стягивать фартук с иронической надписью «Черный пояс по борщу».

      – Утро не доброе. Рустама ночью кто-то зарезал, – донёс печальную новость Иван.

      – Кто зарезал? – Максим ошарашенно взглянул на пришедших, так и не развязав фартук на поясе.

      – Кто бы знал! – пожал плечами Иван.

      – Так, давайте все в кухню и по порядку, – скомандовал Максим.

      Веселость в его голосе резко сменилась жесткостью.

      Все прошли в большую жарко натопленную кухню-столовую, где у плиты хлопотали бойкая худощавая старушка с затянутыми в пучок седыми волосами и шустрая стройная девица лет двадцати в бесформенном свитере с высоким воротом.

      – Лидия Николаевна, Ирина, доброе утро! – первым поздоровался с женщинами Виталий.

      Остальные вторили ему, рассаживаясь за столом. Кухонные феи поняли, что произошло что-то нехорошее и застыли с посудой в руках.

      – Докладывайте по очереди, – Максим осмотрел сидящих, машинально пощелкав костяшками пальцев на больших кулаках.

      Все повернулись к подруге убитого, Веронике. Ее лицо опухло от слез, глаза покраснели. Но она уже оправилась от первого шока и перестала всхлипывать.

      – Ну, вчера Рустам, – она вздохнула при упоминании имени покойного, – сказал, что хочет один ночевать – ему нездоровится, часто просыпается. Отправил меня в комнату к Денису спать, – певуче произнесла Вероника. Гласные звуки в ее исполнении немного растягивались, четко слышалось «о».

      Все, не сговариваясь, повернулись к помощнику убитого. Молодой человек пожал щуплыми плечами и кивнул головой.

      – Так все и было.

      – Кому-то все, – не к месту попытался пошутить Никита. – А мне вот с Иваном спать приходится.

      – Но вы не подумайте, – густо начал краснеть Денис.

      – Ой, не бурагозь! Кто о тебе что подумает, – Вероника надменно повернула голову к молодому человеку и продолжила рассказ: – Ну, я, перво-дело, к Рустаму утром пошла. Косметику забрать… – Ну и… – Она опять начала всхлипывать, вспомнив увиденное в комнате.

      – Отставить! Что ты увидела? – прервал ее Максим, не переносящий женские слезы.

      – Лежит. На полу. Весь в крови. Рядом нож его. Охотничий, – отрывисто, чтобы не перехватило дыхание, докладывала Вероника.

      – Дамасский. Которым он давеча хвастался, – добавил Иван.

      – Вот, – Денис застенчиво протянул Максиму телефон, на котором был снимок места преступления.

      – Тю. И когда ты все успеваешь? И с Вероникой переночевать, и селфи у трупа сделать, – неуместно сострил Никита, потирая отекшее с похмелья лицо.

      Максим, в медвежьих руках которого телефон казался игрушкой, посмотрел фотки, смахнул вправо и влево, где были другие ракурсы, и покачал головой. Лидия Николаевна, стоя за его спиной, заглянула в телефон и обхватила голову руками:

      – Ой, что делается. Ой, Рустамушка, ой-ой-ой, – заголосила она.

      Ирина с Вероникой тоже заплакали.

      – Так,