Спасти диплом, угнать дракона. Надежда Мамаева

Росс! Вы считаете, что если не поделиться мыслью, которая у вас все же сумела зародиться из пустоты, то ваш мозг взорвется? – едко прошелся Мейнхаф, не терпевший на своем занятии нарушений дисциплины.

      Я замотала головой, изображая на лице крайнюю степень испуга.

      – Не взорвется? – заботливо уточнил Мейнхаф. Нет, все же он тролль, причем целый. – Или не зародится?

      Тут с первой парты что-то оглушительно грохнулось на пол. Судя по произведенному шуму – могильная плита.

      – Извините, я писчее перо уронил, – невозмутимо отозвался Вир, поднимая с пола то самое перо и… свою сумку. Что он там носит? Булыжник, что ли?

      – Хорошо, что не честь и достоинство, – съязвил преподаватель, переключая внимание на альва.

      Лекция потекла дальше. Правда, я на шепот Алекс старалась не реагировать. Лишь когда трель звонка пронеслась по коридорам, ознаменовав окончание занятия, я смогла вздохнуть.

      – Ну знаешь… – прошипела я, окидывая отнюдь не дружелюбным взглядом подругу.

      Адепты спешно собирали листы с конспектами, торопясь в лабораторию на практику.

      – Извини. – Алекс состроила скорбную рожицу и надула губки.

      – Низ не прокрасила. – Я указала туда, где помада лежала идеально. Так, из вредности.

      Алекс тут же полезла за зеркальцем. А пока она пыталась отыскать у себя в макияже изъян, я спокойно собрала вещи и двинулась к выходу. Благо уже почти все одногруппники вышли. Копались только альв и Алекс. Один усиленно делал вид, что его листы не помещаются в сумку, вторая в шестой раз проводила помадой по губам.

      – Покинуть аудиторию, – сурово рыкнул Мейнхаф.

      Алекс тут же быстренько закончила наводить марафет и устремилась к выходу. Вир неторопливо свернул листы.

      Я же не смела задерживать уважаемого преподавателя, полетев навстречу свобо… практике. Уже у дверей мне в спину, словно камень, ударила фраза:

      – Адептка Росс, задержитесь.

      Я встала как вкопанная, печенкой чуя крупные неприятности. Сзади вскрикнула Алекс. Когда я обернулась, Вир деликатно поддерживал ее за локоток, помогая встать.

      – Ой, – так правдиво пискнула подруга, что я поняла: играет. Причем исключительно для одного зрителя.

      Мейнхаф выразительно глянул на страдалицу, оставшись чуждым к ее боли. А навернуться с высоченных каблуков однозначно больно, даже если и специально, подготовившись и отрепетировав это самое падение до непревзойденного изящества.

      Под пристальным взором преподавателя дуэту Алекс-Вир все же пришлось покинуть аудиторию. Странно, что альв красавицу на руках не понес. Меня вон с рынка предлагал, а тут… Может, прикинул свои силы и побоялся уронить и причинить еще больший вред?

      Мы остались с Мейнхафом одни. Тяжелый, мрачный взгляд преподавателя из-под густых рыжих бровей давил, выматывал, будто вытягивая из меня энергию, медленно и неотвратимо. Капля за каплей. Я молчала, ожидая первого хода.

      – Адептка Росс, вы плохо влияете на Лейрин, –