Парвус. Часть 2. Морана

стеклянный угол, и она поняла, что он уходит, потому что его работа выполнена. «Ну и грубиян! Мог бы и попрощаться!» – мысленно ругалась Медея, глядя на него сквозь прозрачные стены, что шли вокруг сада. Эйкен мелькал за зеленью, удаляясь все сильнее. У входа в сад он остановился.

       Медея замерла, завороженно наблюдая, как мужчина открыл стеклянную дверь, словно та не заперта на замок. Но девушка точно знала, – его только что выломали. Эйкен прошел до дерева, сорвал апельсин и направился на выход.

       Перемещающиеся по коридору ученики, рассматривающие татуированного, поостанавливались. Грубое нарушение правил вызывало на лицах недоумение, мешавшееся с испугом. Медея хлопала глазами, стараясь себя заверить, что Эйкену ничего за это не будет и что по дороге его внимание не привлечет смородина, что росла у академии.

       «Кусты смородины снаружи здания, а значит, Пес не может быть уверен, что Лиса – это кто-то из академии. Если только я ему сама не скажу, что это я».

      – И почему отец послал его? Эйкен настоящий вандал и совершенно не умеет с людьми разговаривать. Не удивлюсь, если у кого-то из подавших на тебя жалобу сломаны руки или ноги.

       Медея вздрогнула от голоса, неожиданно раздавшегося рядом. Лой проводил взглядом татуированного и повернулся к уставившейся на него. Она не знала, как себя с ним вести. Он, судя по всему, ходил ради нее к отцу просить помощи. И это после того, как Медея его ударила. За дело. Но все же…

      – Спасибо, – выдавила с трудом девушка.

       Лой широко улыбнулся и спросил:

      – Как ты смогла убить восемь человек?

       Медея, еле сдержалась, чтобы не выругаться. «Неужели за домом Назира следило так много? Но если Лой спрашивает, как я их убила, то не знает про Пса», – тянулись мысли в голове.

      – Не помню, сколько именно из убитых в тот день было твоих людей. И они у тебя склонны к самоубийству, так что, технически, не во всех смертях виновата я, – на всякий случай Медея говорила расплывчато, переживая, что ответами выдаст, что почти ничего не узнала про Лоя.

       Тот приблизился. Расстояние для обычной беседы слишком близкое, но для приставаний достаточно далекое. Медея щурилась недоверчиво.

      – В «Калейдоскопе» я расстроился, что тебе не понравился мой сюрприз. Поэтому и наговорил гадостей. – Лой взял девушку за руку и потянул к столовой.

       «Слабовато для извинений», – подумала она. Медея упиралась. Хотелось наорать на блондина, что тот не оставляет ее в покое. Лой притормозил и обратился к девушке:

      – Твой шантаж на мой шантаж. Если пойдем ко дну, то вместе. Так, что наши отношения будут тянуться бесконечно. – Парень вздохнул, когда после этих слов он потянул девушку, но она вновь не пошла. – Ну, и что опять? Тебе же нужны прикрытия в выходные? И мне нужны.

       Медея сощурилась. В ней боролось желание послать Лоя и сбежать в выходные на поверхность, чтобы проверить, принесет ли Пес апельсин. Рука блондина цепко сжимала ее ладонь.

      – Ладно. Но веди себя прилично. Я начну отбиваться, если будешь перебарщивать.

       Медея