Исаев-Штирлиц. Книга 2. Пароль не нужен. Юлиан Семенов

почетного караула и примолкнувших представителей парламентских фракций.

      Когда Блюхер в Москве пробовал отпроситься у предреввоенсовета на неделю хотя бы, пока дочка выздоровеет, тот стал суров и озабочен и много говорил о том, что революция – это жертвенность и стоицизм.

      А Зоенька умерла – зашлась кашлем, сухонькая стала, синенькая. Первенец, агукать начала, в глазоньках смысл появился – и нет ее.

* * *

      …На следующий день Блюхер приехал в ставку к семи утра. Первым, кого он принял, был замначоперод – из бывших офицеров: сухой стареющий человек с длинной шеей, заросшей седым пухом.

      – Введите меня в обстановку, – сказал Блюхер, – вы – грамотный военный, обсудим все без трескотни и фраз.

      – Вот мой рапорт, – сказал замначоперод и протянул Блюхеру листок бумаги.

      – Рапорт после. Сначала давайте-ка займемся делом.

      – Гражданин министр, я прошу вас ознакомиться с моим рапортом.

      Блюхер взял лист бумаги. Там было всего две строки: «Министру Блюхеру. Прошу уволить меня из рядов армии ДВР. Евзерихин, заместитель начальника оперативного отдела штаба НРА».

      – Не знал, что в штабе работает трус.

      – У меня солдатские «Георгии» и золотое оружие от Фрунзе.

      – В таком случае объяснитесь.

      – Я не хочу быть лжецом, гражданин министр.

      – Вы лозунгами-то не говорите. Вы по-человечески.

      – Я не хочу быть лжецом. Мне совестно получать паек. Армии нет. Грамотных офицеров нет. Партизанские отряды заражены анархизмом, приказов не слушают! Мы держимся чудом, поймите! Если белые ударят – мы покатимся до Москвы! Когда я пытаюсь пригласить в штаб грамотных военных, меня упрекают, что я протаскиваю гада-интеллигента! Я не могу так больше! Не могу.

      Замначоперод стал весь красный, а длинная шея его посинела, и от этого белый пушок стал особенно беззащитным и нежным. Блюхер испытал острый приступ жалости к этому незнакомому человеку.

      – Сядьте, – сказал он, – я понимаю вас. Простите за труса. Вы займетесь переговорами с кадровыми офицерами. Я – партизанами. Где наиболее трудный участок?

      – В Лесном, – тихо ответил замначоперод, – там анархисты сильны.

      Блюхер подошел к громадной – во всю стену – оперативной карте.

      – Где? – спросил он тихо. – Покажите, пожалуйста.

      Замначоперод ткнул длинным узким пальцем в кружок.

      – Здесь. Вашего заместителя оттуда на тачке вывезли, под свист. У них там второй день кутерьма.

      Дальневосточная республика. Село Лесное

      Партизанский сход шумит, выбирает нового командира. Прежнего белобандиты третьего дня в лесу угрохали. Как пошел на заимку к пасечнику поговорить про сено для конского запаса, так и не вернулся вовсе. Только голову нашли. На шест воткнута, язык вывалился – синий, длинный, будто озорует командир, глаза напрочь выколоты, а чуб аккуратно на две половинки расчесан. В подбородок вбит старый гвоздь, а на нем бумага в линеечку,