Любовь и расчет. Ракель Арбетета

опустила глаза. Увидев себя, она поняла, что все это время неосознанно подражала его позе: для леди скрещивать руки на груди было крайне неуместно, поэтому она поспешно сцепила их на коленях.

      «Придумайчтосказатьпридумайчтосказатьпридумайчтосказать».

      – Эвелин вас обожает, – наконец произнесла девушка. – Она очень высоко отзывается о вас и вашей работе…

      – Ив вообще много говорит.

      Она замолчала, услышав этот резкий ответ, и снова бросила взгляд на заполненную транспортом улицу за окном.

      Несколько минут они провели в полной тишине. Хоуп это время показалось вечностью. С каждой секундой напряжение становилось все более явным. Между ними начало пульсировать почти осязаемое электричество. Ощущение все нарастало, и кожу Хоуп начало покалывать в местах соприкосновения с металлом, словно ток. Покалывание особенно сильно чувствовалось в кончиках ее пальцев.

      Она прекрасно знала это чувство: ей хотелось нарисовать его. Ей нужны были бумага и карандаш, уголь или краски. Что угодно. Но она должна была запечатлеть на бумаге это загадочное выражение лица, широкие плечи, прямой острый нос, большие руки с длинными пальцами…

      Глаза, которые только что безжалостно пронзили ее.

      – Мисс Мод.

      Она подпрыгнула на сиденье, словно кролик.

      – Да?

      – Вы когда-нибудь бывали в Уайтчепеле? – Хоуп наблюдала, как у Кайдена напряглись мышцы спины. – В прошлом.

      – Я? Нет, насколько я помню. – Молодая женщина заколебалась, прежде чем добавить: – А почему вы спрашиваете?

      – Просто так. Это было глупо.

      Уайтчепел был одним из любимых районов ее отца.

      По крайней мере, так было, когда она была маленькой. В погоне за азартными играми и плотскими утехами виконт Лоури без всяких проблем перебирался из Вест-Энда в Ист-Энд. Жители этих районов видели его лицо чаще, чем его собственные дети.

      – А вы? – спросила она с дрожью в голосе. – Вы там бывали?

      С тем же сдержанным выражением лица Кайден кивнул.

      – Да, когда-то.

      – И каково там?

      – Я бы сказал, что ад, но это было до того, как я побывал на светском балу.

      Хоуп непроизвольно рассмеялась. Но тут же остановила себя, когда увидела, как он удивленно поднял брови.

      – Прошу прощения, я сказал что-то неуместное?

      – Пожалуй, да, но от этого оно не перестает быть правдой, – согласилась она. – Хотя я сомневаюсь, что эти кварталы и светские салоны – один и тот же вид ада.

      – Так и есть. Салоны чище… на вид.

      На этот раз она едва сдержалась, чтобы снова не разразиться хохотом.

      – Значит, вы боитесь нас, мистер Даггер? Вы меньше беспокоитесь о том, чтобы столкнуться с преступниками Ист-Энда, чем с нами, аристократами?

      Она тут же поняла, что совершила ошибку, увидев, как ее собеседник сжал челюсти.

      – Полагаю, да, поскольку я чувствую себя ближе к первым, чем ко вторым.

      «Идиотка, – выругала она себя. – Он наверняка решил, что я