Ловушка для дьявола. Ричард Осман

как пытаться поговорить с Роном о футболе. Или о политике. Или вообще о чем угодно. Мервин называет их теорию «абсурдной». Он даже произносит словосочетание «полный бред», что, по мнению Ибрагима, является самым сильным ругательством, на которое когда-либо отваживался Мервин. Он продолжает сопротивляться. Мервин говорит, что у него есть еще много других фотографий, личных сообщений, признаний в любви и вот этого всего. Он даже хранит их в отдельной папке, что заставляет Ибрагима отнестись к нему чуть теплее.

      Теперь эстафету принимает Джойс:

      – Вы когда-нибудь слышали о такой штуке, как «любовная афера»?

      – Нет, но я слышал о любви, – отрезает Мервин.

      – Об этом есть целая телепрограмма, – продолжает Джойс. – Она идет сразу после «Завтрака Би-би-си».

      – Я не смотрю телевизор, – отвечает Мервин. – Я называю его «дуроскопом».

      – Да, многие так говорят, – замечает Элизабет. – Мне кажется, это выражение придумали не вы.

      – Наверное, совпадение, – вмешивается Ибрагим, – и я не имею в виду ничего такого, но у удивительного числа серийных убийц никогда не было телевизора.

      Алан, песик Джойс, лижет Ибрагиму руку, то есть занимается своим любимым хобби. Остальные усматривают в этом глубокую связь между ними двоими, не зная, что Ибрагим всегда кладет в карман мятные конфетки «Поло», после того как обнаружил, что Алан питает к ним страсть.

      Донна открывает новое окно на ноутбуке, в котором появляется еще больше фотографий.

      – Мошенники используют одни и те же фотографии раз за разом. Здесь есть канадская женщина-пилот, юристка из Нью-Йорка, Лариса и множество других, похожих на нее как две капли воды. Банды «любовных аферистов» просто пускают такие фотографии по кругу. Им нужен типаж красивой женщины, не внушающий опасений.

      – Как раз такой образ мне по душе, – замечает Джойс.

      Донна показывает Ибрагиму женщину-пилота, и он не может не отметить ее привлекательность. Довольно сильную.

      Мервин по-прежнему непоколебим. Он заявляет, что разговаривает с Татьяной уже пять или шесть месяцев. Много раз в день.

      – Разговариваете?

      – Ну, переписываюсь – это вообще-то одно и то же, – раздраженно уточняет Мервин.

      В воображении Ибрагима возникает образ одинокого человека, не знающего, чем заполнить пустые часы жизни. Никто ему не звонит, никому он не нужен.

      Затем Джойс напоминает Мервину, что он отправил Татьяне пять тысяч фунтов стерлингов, и в ответ тот хвастается, что, конечно же, отправил. Ведь если кому-то, кого ты любишь, нужна новая машина или, скажем, виза, то обязательно следует помочь. Это вполне естественно!

      – Вы всё увидите сами, – добавляет он. – Татьяна приедет 19 января, и когда она появится в Куперсчейзе, то кто-то должен будет признать свою неправоту. Я рассчитываю на извинения.

      Все чувствуют, что эту тему пока лучше закрыть. Они собирают вещи и отправляются обратно к Джойс, обдумывая затруднительную ситуацию. Элизабет возвращается домой к Стефану, поэтому