Поцелуй со вкусом крови. Таня Свон

И цветочный аромат снова ударил в нос.

      – Пусти! – забилась я, уже зная, кто держит меня. Попыталась впиться когтями в запястья Рафаэля, но не добилась ничего, кроме разорванной ткани рукавов.

      – Ты что вытворяешь, рогатая? – прошипел он мне на ухо.

      – Не трогай меня!

      Рафаэль развернулся так, чтобы я не видела Летти и то, что с ней делают. Не видела взглядов, направленных на меня, – настороженных, удивленных и насмешливых.

      Последнее, что я увидела, – это то, как на брыкающуюся Летти надевали ужасный литой шлем, больше похожий на полый шар. В груди что-то дрогнуло, и это ощущение вибрацией разнеслось по всему телу.

      Летти уже не спасти.

      – Хочешь, чтобы тебя так же нарядили? Хочешь закончить как она?

      Со стороны мы, наверное, выглядели как забавляющаяся парочка. Он несет ее на руках и что-то шепчет на ухо, пока она притворно пытается вырваться… Но если бы хоть кто-то почувствовал то, что копчиком ощутила я, когда Рафаэль кинул меня в повозку, будто я мешок картошки, все иллюзии вмиг бы развеялись.

      – Ей нужно помочь! – попыталась встать я, но Рафаэль настойчиво сжал мое плечо и толкнул обратно… на сено. У меня даже зубы заскрипели от злости. Ну неужели нельзя было хотя бы сено убрать, чтобы я не чувствовала себя совсем уж зверушкой?!

      – Она сама должна была себе помочь и включить мозг, которого у нее, судя по тому, что я видел, нет.

      Каждое хлесткое слово истощало меня. Я оперлась на борт повозки, пытаясь найти в нем опору, которой больше не ощущала внутри себя. И тогда, чуть склонив голову, заметила, как уводят скованную Летти. Ее «господин», аплодируя, шел позади солдат.

      – Одна серебряная монета, – вырывая слова из пересохшего горла, прошептала я.

      Рафаэль скривился, не понимая, о чем я. Я подняла глаза, скользнув взглядом по его торсу. Какое счастье, что вся его одежда на месте, а все завязки затянуты. Если бы я увидела хотя бы следы его похоти и голода, что разглядела во всей красе в карете, этот момент – момент прощания с Летти – стал бы еще омерзительнее.

      А ведь мы даже не общались никогда… Мне просто жаль Леттери, как магу – мага.

      – Одна монета, – повторила я, смотря в прищуренные рубиновые глаза. – Если бы не столько вы отдали за меня, я бы решила, будто ждете, что сбегу, как Летти. Чтобы получить компенсацию.

      Он хмыкнул.

      – Много думаешь, рогатая. Не бери эту привычку из Портэ в Гаратис. Для тебя вредно.

      Я пронаблюдала, как он легкой походкой возвращается к своей карете. Стоило дверце распахнуться, как изнутри послышался счастливый девичий визг. Я же скривилась от тошноты, что от пережитых эмоций накатила мерзкой волной.

      В дороге стало только хуже. Я перегнулась через борт, прочищая желудок. И, в принципе, в эти моменты чувствовала себя куда лучше, чем когда рвота отпускала. Ведь тогда наваливались мысли, и тошно становилось уже от них.

      Я думала, что это – «верх» моего ужасного путешествия, но поняла, что ошиблась, когда пошел дождь. Наш «экипаж» следовал без остановок,