Самурай. Сюсаку Эндо

где сидел Проповедник, стоял тошнотворный запах гнилой соломы. Смешиваясь с запахом человеческих тел и мочи обращенных, сидевших здесь до него, временами он становился невыносимым. Со вчерашнего дня Проповедник высчитывал, сколько у него шансов избежать казни и выбраться из этого узилища. Он раздумывал об этом совершенно спокойно, как купец, наблюдавший за тем, какая из наполненных золотым песком чаш весов перевесит. Спастись можно только при одном условии: если он будет полезен правителям этой страны. До того как оказаться в тюрьме, он несколько раз был переводчиком, когда приезжали посольства из Манилы. Никто из остававшихся в Эдо проповедников не знал японский язык так, как он. Если алчные японцы хотят и дальше торговать с Манилой и Новой Испанией[13], расположенной по ту сторону Великого океана, не стоит пренебрегать им – ведь он может выступать посредником на переговорах. «Вседержитель, я готов принять смерть, если на то будет воля Твоя! – Проповедник горделиво, как сокол, вскинул голову. – Но Ты один знаешь, что я необходим Японской церкви!»

      Да! Он нужен Господу, так же как и властителям этой страны. Проповедник торжествующе улыбнулся. Он был уверен в своих силах. Как глава общины ордена францисканцев в Эдо, Проповедник полагал, что провал миссионерской деятельности в Японии связан с просчетами иезуитов, противопоставляющих себя его ордену. Иезуитские священники привыкли лезть в политику во всяких мелочах, но по-настоящему в политике они не разбирались. За шесть десятков лет трудов на ниве обращения людей к Христу иезуиты прибрали к рукам административную и судебную власть в Нагасаки, что встревожило правителей Японии, посеяло семена сомнений и подозрений.

      – Будь я епископом, не вел бы себя так глупо. Окажись я на его месте…

      От этой потаенной мысли Проповедник покраснел, словно девушка. Он заметил, что душа его еще не избавилась от мирских амбиций и тщеславных помыслов. Они по-прежнему живы – просто изменили форму. И конечно же, в его желании сделаться епископом, которому Святой престол доверил бы всю миссионерскую деятельность в Японии, была немалая доля личного честолюбия.

      Отец Проповедника был влиятельным человеком – членом Городского совета Севильи, один из предков – генерал-губернатором Панамы. Значился в их роде и Великий инквизитор. Дед участвовал в завоевании Вест-Индии. Прибыв в Японию, миссионер, в жилах которого текла кровь поднаторевших в политике предков, обнаружил, что способностями и талантом отличается от обычных священников. И еще он понял, что даже на службе у найфу и сёгуна у него хватит изворотливости и убедительности, чтобы завоевать расположение лукавых и коварных вождей, не пресмыкаясь перед ними.

      К сожалению, интриги иезуитов пока не позволили Проповеднику в полной мере проявить таланты, доставшиеся от предков. Зная, что иезуиты не в состоянии манипулировать Хидэёси и найфу, что они не способны наладить отношения с высшим буддийским духовенством, обосновавшимся в замке Эдо, и вызывают враждебность и подозрения у верховной знати, он никак не мог побороть

13

Испанская колония в Северной Америке, существовавшая в 1535–1821 гг. В ее состав входили территории современной Мексики, юго-западных штатов США и ряда стран Карибского бассейна.