Алёша Попович и Тугарин Змей. История Алёши. Ирина Эрхарт

здесь самый старый. Опытный. Своё уже пожил, – стал перечислять Юлий.

      От возмущения сил у Тихона прибавилось, и он смог, пересилив коня, вернуться за дерево. Кусты затрещали снова…

      Да, без толку было на этих двоих надеяться. Пришлось мне самому разбираться. Я нахмурился, чтобы придать лицу суровый вид, и грозно сказал:

      – А ну, кто там в кустах прячется? Покажись и прими вызов на бой честный! Отведай-ка силушки богатырской!

      Правда, из-за дерева я выходить не стал. Ну, на всякий случай. И очень надеялся, что в кустах кто-нибудь маленький шуршит.

      – Мы сейчас копьё кинем! – крикнул Юлий визгливо.

      И тут из кустов раздался знакомый звонкий голосок:

      – Не надо копьё!

      Из зарослей на ослике выехала Любава, а следом бабка показалась. Ну и вид у них был! Растрёпанные и в репьях да листьях с ног до головы.

      – Любава? – Я вышел из-за дерева. – Ты что здесь делаешь?

      – Мы с бабулей от самого Ростова за тобой идём, – сказала Любава, ослика ко мне направив. За ней семенила бабушка, снимая с внучки репьи. – Ты прости нас, Алёшенька. Только тревожно сердечку стало, не сдержалась я.

      Я озадаченно в затылке почесал. Как девицу с собой на такое опасное дело брать? Но, посмотрев в Любавино виноватое лицо, я передумал её назад отправлять. Она ради меня одного такой путь проделала, трудностей не испугалась. Как я её прогоню? Да и вообще, богатырь я или кто? Неужто девицу в дороге защитить не сумею? Пускай с нами идёт, коли не боится.

      – Да-а… – протянул я, – что теперь делать. Видно, придётся с собой вас брать. Нам надо далее торопиться, а то мы ни Тугарина не сыщем, ни золото не воротим. Знакомьтесь! – Я махнул рукой на нашего нового спутника. – Это Юлий, мой конь.

      Юлий, который до тех пор за деревом хоронился, тут же вышел, толкнув Тихона задом.

      – Богатырский! – добавил он, сверкнув зубами.

      Любава с бабушкой ахнули, даже ослик, казалось, удивил ся.

      – Ну, чего уставились? Вы что, коня говорящего никогда не видели? – воскликнул Юлий.

      – Это Любава и её бабушка, – представил я соседок, пока те, онемев, с открытыми ртами стояли.

      – А это Моисей, мой ослик, – добавила Любава, опомнившись, и погладила животину по шее.

      – Да ну, правда, что ли? – Юлий подошёл к Моисею, чтобы рассмотреть поближе. А потом добавил язвительно: – А я думал, это скакун арабский.

      – Помолчи, Юлий! – не сдержался Тихон.

      – Сам помолчи! – возмутился конь.

      – Господи, с кем связались! – проворчала бабка.

      – А куда путь держать будем, Алёшенька? – спросила меня Любава, не слушая спорщиков.

      – Вона где нечисть хоронится, – указал я пальцем туда, где над лесом чёрную тучу видел. – Туда нам надо.

      Как разговор о тугарах зашёл, у всех на лица тут же тень набежала. Бабка рукава закатала. Любава платок под подбородком потуже затянула. Тихон крестик нательный поцеловал. Я дубину перехватил поудобнее. А Юлий… Он хвост поджал, глядя испуганно в сторону