Мальчики-охотники за удачей в Китае. Лаймен Фрэнк Баум

потому что это лицо было неподвижно, как сама смерть, оно серо-зеленого цвета, и кожа плотно, как пергамент, натянута на скулы и вокруг тонких губ. Глаза темные и яркие, но в них ни разума, ни выражения, – глаза как стеклянные. Этот китаец чопорно одет в черный костюм из тонкого сукна лондонской работы.

      Когда я вошел, служитель встал, как робот, отдернул с койки занавеску и что-то коротко сказал по-китайски.

      Глава 3

      Улыбаясь смерти

      Я с почтительным поклоном подошел и обнаружил, что смотрю прямо в глаза раненому. И тут я удивленно вздрогнул, потому что молодой человек – почти мальчик, на мой взгляд, – смотрел на меня с улыбкой так радостно, словно встретил старого друга, пришедшего к нему на праздник.

      Вспоминая о нем, я никогда не думаю о принце Кай Лун По как о китайце. Лицо, несомненно, носит черты его расы, но он был так старательно европеизирован и такой культурный, откровенный и приятный в поведении, что о нем можно думать только как об очень хорошем человека, которого повезло знать. Бедное искалеченное тело прикрыто покрывалом, а приятное, почти веселое выражение мальчишеского лица заставляет сомневаться в том, что он ранен, и мне показалось, что он нисколько не похож на умирающего.

      – Вы молодой мистер Стил, – сказал он на превосходном английском языке, – я рад познакомиться с вами, сэр, потому что вы оказали мне редкую услугу и заслужили мою вечную благодарность.

      – Я выполнял простую обязанность, – сказал я с ответной улыбкой, – но я рад, что смог услужить такой важной личности, принц.

      – Важной? – переспросил он, поднимая брови. – Возможно, вы бы увидели меня таким, если бы мы встретились в моей провинции Кван-Кай-Нон. – Тень прошла по его лицу, и он вздохнул, но в следующее мгновение с возрожденной жизнерадостностью добавил: – Но мы не в Китае, мистер Стил, а на борту вашего благородного корабля скромный пассажир должен преклоняться более сильной личностью.

      Он с улыбкой взглянул на Голову Смерти и сказал:

      – Май Ло, преклонись перед благородным американцем, преклонись от нас обоих, потому что я беспомощен.

      Служитель, внешне совершенно бесстрастный, распростерся передо мной, потом вернулся в прежнюю позу. Я не мог сдержать смех над этим нелепым поведением, и принц присоединился к моему смеху. Потом я спохватился, стал серьезным и спросил:

      – Вы страдаете, принц? Вам больно?

      Яркие глаза несколько мгновений разглядывали меня, после чего принц повернулся к Голове Смерти.

      – Оставь меня, Май Ло. Я поговорю со своим гостем, – сказал он.

      Служитель снова простерся, на этот раз перед принцем, и, ни словом не возразив, вышел. Но почти немедленно торопливо вошел врач, а он протестовал и на словах, и в поведении.

      – Послушайте, принц Кай, – сказал он, – сейчас не время для безрассудных глупостей. Я дал вам морфий, чтобы унять боль и позволить вам уснуть, и вы не должны напрягаться и ослаблять действие лекарств.

      Молодой человек взглянул на него – отчасти капризно,