Сын Петра. Том 6. Треск штанов. Михаил Ланцов

раньше не чурались переговоров.

      – Правда и не рвались их проводить.

      – Почему они до сих пор нам ничего не предъявили? – спросил у Голицына царь.

      – Судя по донесению командующего Иркутским военным округом, глава его канцелярии был ими подкуплен. Вероятно, эту операцию они готовили давно. Год так уж точно. Значит, переговоры начнутся, когда маньчжуры достигнут своих целей или окажутся в затруднительной ситуации.

      – И какими силами, интересно, они будут оперировать на нашем направлении? – спросил Алексей.

      – Основа армии маньчжуров – восемь знаменных полков, – медленно произнес Василий Голицын. – Каждый в пятнадцать тысяч строевых. Половина их стоит в столице, остальные размещены в восемнадцати гарнизонах по всей стране.

      – И эти четыре тысячи… Это какой-то такой гарнизон с частями усиления? – спросил Алексей.

      – Вероятно, – кивнул Голицын. – У них, кроме собственно маньчжуров, еще родичи халка на службе и ханьцы. И их совокупно ничуть не меньше. А вся их армия оценивается не меньше чем в пятьсот тысяч.

      – Боже! – воскликнул Петр, представляя предстоящую тяжелую войну.

      – Не все так страшно, как кажется. Алексей прав – маньчжуры в своей стране выступают как оккупационные силы. Так что на полевую армии они больше ста тысяч вряд ли смогут выделить. А границы у них протяженные. Рискну предположить, что против нас они даже половины не сосредоточат.

      – Почему?

      – Логистика, – за Голицына ответил Алексей. – Для войны с нами они перебросили четыре тысячи, очевидно, через Маньчжурию и провели вдоль Амура. И вероятно, осуществляют их снабжение по реке силами флота. А вот севернее Читинского острога им приходиться преодолевать «бутылочное горлышко». Вдали от своих населенных владений организовывать большой караванный путь по неудобным землям… Это испытание. Очень серьезное испытание.

      – Из-за этого и торговля в Кяхте плохо развивается, – добавил Голицын.

      – Да и черт с ней, – махнул рукой Петр Алексеевич. – Там явно все прахом пошло.

      – Как война закончится, все вернется на круги своя, – улыбнулся сын. – Так вот – Кяхта. Им больше четырехсот верст[20] идти через пустыню и горную местность до нее. А верблюдов у них не так много. Так что особенно не развернешься. Ни в торговле этой, ни в войне с нами. Из-за этого же достаточно слабые джунгары до сих пор держатся. Два-три полка маньчжуров, если бы смогли полным составом выйти, просто раздавили бы этих западных монголов походя. Но логистика… Она их сковывает по рукам и ногам.

      – И что ты предлагаешь? – спросил царь после небольшой паузы.

      – По-хорошему территория между Удинском и Читинским острогом – естественный барьер между Россией и Цин. На этом рубеже очень легко и удобно держаться и обороняться малыми силами.

      – Ты что, хочешь отдать им Нерчинск?! – вскинулся Василий Голицын.

      – Я? – удивился Алексей. – Я обозначаю ситуацию. Раз уж так сложилось, что мы с ними начали воевать, то нам не только отбить Нерчинск

20

400 верст в СИ – это примерно 1000 км.