Слуга тигра. Ло Ян

ответил тот, не поворачиваясь. – Не думайте обо мне, я всего лишь слуга. Лучше позаботьтесь об утонченных чувствах юного господина Ма… – он сглотнул и отвернулся снова. – Ма Сяньфэн – замечательный, благородный человек.

      Сун Цзиюй удивленно поднял брови. Слуга, значит… Сказать бы, что слуги не устраивают сцен, но на память пришел Жу Юй.

      Он вздохнул.

      – Если тебя что-то гнетет, я выслушаю.

      Хэ Лань отошел к столу.

      – Вы обменялись веерами. Так прелестно, очень возвышенно. – Он взял веер, раскрыл его и засмеялся горько. – Я даже прочитать не могу… Наверняка красивые стихи.

      Сун Цзиюй вспомнил кривые иероглифы в отчете и, кажется, начал догадываться, в чем дело.

      – Грамотность и умение вести красивые речи – это еще не все, – мягко сказал он. И подумал, что это несколько лицемерно звучит от человека, сдавшего экзамен на высшую оценку.

      Хэ Лань дернул плечом в ответ, не поднимая глаз.

      – Мне недоступно не только это. Я… подлое существо. Даже представить чувства господина Ма мне невозможно. Простите.

      Сун Цзиюй хотел сказать ему, что образованность и утонченность достигаются учением, но мальчишка уже выбежал из кабинета. Ну пусть остынет, разве магистрат ему нянька?

      Он пожал плечами и, придвинув к себе конверт, открыл послание.

      Из конверта выскользнул плотный гладкий лист бумаги, на котором уставным почерком написано было приглашение отужинать в резиденции Цюй.

      Сун Цзиюй глухо зарычал сквозь зубы. Да когда ж они усвоят, что подлизываться бесполезно?

      «Впрочем, – подумал он, – это одно из самых старых аристократических семейств в городе, наверняка их предки знавали Сунов. Не посетить их было бы совсем уж невежливо. К тому же гун Цюй наверняка знает о здешних порядках… К примеру, кто чем владеет, кто кого покрывает. Может всплыть нечто интересное. Тот бордель… У него ведь есть владелец, который легко провозит туда бесправных рабынь из Корё…»

      Он вздохнул. Придется потерпеть для дела. Остается лишь надеяться, что никакого пылкого юного сына или внука у господина Цюя нет, еще одна драма его в гроб загонит…

* * *

      Сыновья гуна Цюя, к счастью, пылом не отличались: они оба были дородными господами с застывшим на лицах выражением сонного высокомерия, а внуки господина Цюя в силу малолетства больше интересовались карамельными зверятами и игрой в мяч.

      Зато у господина Цюя была дочь брачного возраста. Сун Цзиюй узнал об этом немедленно, как только слуги провели его в сад, размерами не уступавший саду господина Ма, но куда более заросший.

      Над цветущими розовыми кустами и коричными деревьями плыла задумчивая мелодия, но стоило Сун Цзиюю сделать шаг на дорожку, как мелодия оборвалась. Прелестная невысокая девушка вскочила с заплетенных разноцветным вьюном качелей – и убежала в облаке розовых шелков, прижимая к груди пипу. Впрочем, убегала она достаточно медленно, чтобы гость мог ее как следует рассмотреть.

      Слуги привели его в расписной павильон, где уже собрались домочадцы гуна Цюя. Сам гун