Чёрная бабочка, летящая во тьму. Биннур Шафак Нигиз

очень красивого мужчину.

      «Самодовольный богатый сноб!» – кричала другая Мерве, живущая в моем подсознании и редко подающая голос.

      – Мы оба знаем, что я не о красоте. Я говорю о неестественном выражении вашего лица. Каждый раз, разговаривая с вами, складывается ощущение, будто вы отвечаете мне из-за завесы.

      Он нахмурился, но на этот раз это было движение, совершенно лишенное сарказма.

      – Ты наблюдательна, не так ли? – спросил Каран жестким и холодным голосом, подтверждая резкость своих глаз.

      Когда я посмотрела на него, острый, как стрела, взгляд впился в меня. Несмотря на один фут между нами, казалось, наши лица были слишком близко. Расстояние между нашими ладонями сократилось. Теперь я чувствовала, что кончики его пальцев вспотели.

      – Да, меня считают наблюдательной.

      – Ты считаешь.

      – Да, – сказала я, нахмурившись. – Я считаю.

      Он грубо прижал указательный палец между моих нахмуренных бровей. Суровое выражение моего лица на мгновение сменилось удивлением, глаза расширились, я моргнула и посмотрела на Карана.

      – Малявка, – пробормотал он. – Ты меня раздражаешь.

      Я все еще сидела с широко открытым ртом, а его палец по-прежнему находился между моих бровей.

      – Не хмурься. У тебя появятся морщины в раннем возрасте.

      – Ты… я имею в виду вы. Вы назвали меня малявкой!

      Каран поднял одну бровь и пристально посмотрел на меня.

      – А ты разве не малявка?

      – Я устала с вами спорить о своем возрасте! Господин, мне девятнадцать лет!

      – Только подростков заботит возраст, – сказал мужчина. – Ты не можешь смириться с тем, что я называю тебя маленькой, потому что действительно такая. Господин, мне девятнадцать лет, – ухмыляясь, передразнил он меня.

      Я нахмурилась еще больше, игнорируя палец, зажатый между моими бровями, и стиснула зубы, перечисляя мысленно все известные мне проклятия.

      – Сколько раз придется говорить вам, что я не маленькая? Молодость или зрелость не имеет ничего общего с возрастом! К тому же мне девятнадцать лет! Девятнадцать!

      – Докажи это, – сказал он, еще сильнее прижав палец к моим бровям, и мне пришлось прищуриться из-за приложенной им силы. – Докажи, что ты взрослая. Сейчас. Здесь.

      Я не ответила.

      На этот раз Каран медленно спросил:

      – Что делает человека зрелым?

      Мужчина придвинулся ближе, сокращая расстояние между нами до нуля. Когда я вдохнула его тяжелый аромат, напоминающий горький шоколад, легкие наполнились жжением. Пока темные тени длинных черных ресниц падали на его щеки, Каран продолжал, прищурившись, всматриваться в мое лицо. Мы впервые были так близко.

      – Докажи мне, что ты взрослая, Камешек.

      – Вы… – Я попыталась отстраниться, но казалось, что-то мешало мне сделать это. Я будто была захвачена его невероятным притяжением. – Что вы имеете в виду?

      Странное выражение появилось на его лице, мужчина нахмурился.

      – А?

      Я