Алёнушка. Александра Миронова

элементами, Алена уточнять не стала, лишь послушно кивала.

      – И надо бы проверить, была ли прописана твоя мать в квартире.

      – Зачем это проверять? – удивилась Алена. – Это же ее квартира, разумеется, она была в ней прописана.

      – Как зачем? Ты же единственная наследница своей матери, а если у нее есть часть в бабкиной квартире, то ты тоже можешь на нее претендовать. Выселишь эту старуху куда-нибудь, квартирку продашь, глядишь, и найдется чем долг оплатить. Такая недвижимость стоит миллионы!

      – Нет, – покачала головой Алена.

      – Что «нет»? – удивился Костик.

      – Мне от нее ничего не надо.

      – А с чего это ты вдруг стала такой гордой? – лицо вернувшегося жениха внезапно покраснело. – Эта бабка хоть как-то в твоей жизни участвовала? Нет? А она твоя родственница, между прочим, и должна была тебе помогать!

      – Она не бабка, – тихо перебила его Алена.

      – А кто она?

      – Женщина.

      Костик вскочил со стула и принялся нервно мерить шагами кухню, стараясь не врезаться в стены.

      – Что за неуместная сентиментальность, Лена? Нашла кого жалеть! Она тебя пожалела? У нее наверняка припрятано на черный день, судя по тому, что ты рассказываешь…

      Его пламенную речь прервал звонок в дверь. Костик остановился, слегка покачнувшись, и побледнел:

      – Это… это они? – он облизал вмиг пересохшие губы.

      – Не знаю. – Алена сникла в один миг, боясь пошевелиться в глупой надежде, что незваные гости уйдут сами и вообще вся эта проблема как-то сама собой рассосется.

      Звонок прозвучал еще раз.

      – Откроешь? – осипшим голосом поинтересовался Костик.

      Понимая, что ничего хуже в ее жизни уже произойти не может, Алена побрела к двери, распахнула ее, не глядя в глазок, и замерла. На пороге словно героиня французского фильма стояла Изабелла. В черном костюме, темных очках и с ниткой чего-то подозрительно смахивающего на изумруды, на шее.

      – Так и будешь смотреть или предложишь войти?

      Не дожидаясь ответа, она сама прошла в прихожую и оглянулась по сторонам.

      – А вы, собственно, кто? – возмутился Костик, вставая и снова задевая головой кухонную люстру.

      – А я та самая бабка, чью квартиру вы собираетесь продать и поделить. Звукоизоляция в этом доме паршивенькая, – любезно пояснила Изабелла, а Алене вдруг стало мучительно стыдно.

      И за то, что Изабелла стала свидетельницей их разговора. И за обстановку квартиры, которая буквально кричала о том, что у мамы ничего не вышло. И за себя – истеричку, сбежавшую при первом же отказе и не попытавшуюся стоять на своем. И почему-то за рачительного Костика, хотя еще полчаса назад она считала его героем и настоящим мужчиной.

      – Что вы… что вы здесь делаете? – Алена хотела, чтобы это прозвучало гордо, но вышел какой-то мышиный писк.

      – Привезла твои рисунки, – словно само собой разумеющееся ответила Изабелла и протянула Алене папку, которую держала в руках и которую Алена