Когда весна придет, не знаю. Алексей Фатьянов

ним.

      Быть может, внучка Маша

      Куда-нибудь направилась в полет…

      И он рукой приветно в небо машет,

      Пока не исчезает самолет.

      Тут площадь оглашается звонками.

      И, разрезая гомон, шум и крик,

      Кто знает, не его ль построенный руками

      Идет трамвай? Блаженствует старик.

      Еще бы… Жизнь не просто пролетела.

      Она осталась в созданных вещах.

      Старик идет, встряхнув больное тело,

      Но девяносто лет остались на плечах.

      Мальчишки с крыши запустили змея.

      Старик идет на площадь, но постой…

      И он отсчитывает семьдесят копеек:

      Берет мимозу дочери на стол.

      Он видит, как проходит вереницей

      Отряд ребят с горнистом впереди.

      Его лицо надолго прояснится,

      Он даже песенку тихонько прогудит.

      Пусть где-то ночь,

      Ломота в пояснице,

      Тупая боль в ввалившейся груди…

      Весенний гам в Москву приносят птицы.

      Москва живет,

      Работает,

      Гудит.

      «Теперь на родине, я знаю это точно…»

      Теперь на родине, я знаю это точно,

      На землю черствую дожди упали ниц.

      На крышах и на трубах водосточных

      Расселись стаи галок и синиц.

      Сошлись подруги к Старостиной Кате,

      Толпятся вкруг стола, уселись на окне.

      Грызут орехи, вышивают платья.

      А Катя (чем я плох?) рубашку, может, мне.

      Дожди идут, и вечер ближе, ближе.

      И улицу завешивает тьма.

      Промозглый ветер стекла окон лижет

      И натыкается на спящие дома.

      Не спит земля, раскинувшись широко,

      Над нею юноши крылатые летят…

      От Сестрорецка до Владивостока

      В такую ночь все девушки не спят.

      «Ты по улице не раз тут…»

      Ты по улице не раз тут

      Проходила среди дня.

      Отчего не скажешь – здравствуй,

      И не взглянешь на меня?

      Для тебя надел я новый,

      Неодеванный еще,

      Синий, с крапинкой лиловой,

      Для тебя, для чернобровой,

      Самый модный пиджачок.

      Вспомни, Любушка-Любуся,

      Чудо – небо в синих бусах,

      Чудо – ленты в косах русых,

      Подходи, целуй, любуйся!

      Целовала – мало, мало!

      Обнимала – мало, мало!

      Все мне мало, мало было –

      Я же знаю, что любила!

      Неужели позабыла?

      Ты по улице не раз тут

      Проходила среди дня.

      Отчего не скажешь – здравствуй,

      И не взглянешь на меня?

      «Я уйду, как пришел, незамеченным…»

      Я уйду, как пришел, незамеченным,

      Затеряюсь в широких ветрах,

      Отдыхая с улыбчивым вечером

      На коленях нескошенных трав.

      И не будет беседы… Скучая,

      Буду думать, траву теребя,

      О стакане остывшего чая,

      Недопитом вчера у тебя.

      И, в щеках ощущая горенье,

      Не сдержу очумелую кровь.

      Возвращусь,