Девочка с куклами. Вадим Панов

помолчала.

      – Ничего, что завтра – воскресенье?

      Говорить о том, что выходные для него – самые унылые дни, Вербин не собирался ни по телефону, ни при личной встрече.

      – Ничего, Марта Алексеевна, я приеду. Диктуйте адрес.

      – Вы есть в мессенджерах?

      – Да.

      – Я напишу. А сейчас извините, у меня начинается приём.

      – Конечно.

      Феликс убрал смартфон в карман и неспешно направился к дверям Второго морга. В него доставили тело Виктории Рыковой, и здесь работал один из лучших, а по мнению Феликса – лучший, московский медэксперт Иван Васильевич Патрикеев. И то, что тело с «очевидным передозом» оказалось в переулке Хользунова, иначе, как везением, назвать было нельзя. Ну, относительным везением, конечно, но с точки зрения расследования Виктория оказалась на лучшем из возможных столе.

      Внутрь Патрикеев гостя не пустил, вышел перекурить и, поздоровавшись, сразу перешёл к делу:

      – О ком хотел поговорить?

      – Виктория Рыкова, из Кожухова, передоз, – коротко и по существу, как любил Патрикеев, ответил Феликс.

      – Девочка с куклами?

      – Её теперь все так называют?

      – А как её ещё называть? – Медэксперт грустно улыбнулся. – Она такая и есть: большая девочка с большими куклами.

      Судя по всему, картина смерти, которую Виктория сначала создала в своём воображении, а затем она или убийца воплотили в реальность, произвела сильное впечатление на всех, кто её увидел. Второй человек подряд назвал Викторию «Девочкой с куклами», а значит, скоро о ней будут знать все сотрудники и, возможно, слухи выползут за пределы системы. Яркие фразы и яркие картинки хорошо ложатся в основу легенд.

      – Тебе велели с ней разобраться?

      – Ага.

      – В наказание? – тут же поинтересовался Патрикеев.

      – В смысле? – насторожился Вербин.

      – Дела ведь нет, – объяснил медэксперт. – Чистый передоз.

      И это были совсем не те слова, которые хотел услышать Феликс. Вот уже второй хороший специалист с ходу заявляет, что расследовать в смерти Рыковой нечего, и, хотя эксперты наверняка согласятся с тем, что такую смерть можно было подстроить, первая версия – простая, не требующая расследования – понравится начальству намного больше.

      – Это официальное заключение? – уныло уточнил Феликс.

      – Официальное сделаю дня через три.

      – И что в нём будет написано?

      – Перебрала героина, – пожал плечами Иван Васильевич. – Будто ты не знаешь.

      – Ничего другого в ней не было?

      – Подозреваешь, что её сначала одурманили, а потом вкололи смертельную дозу? – Патрикеев был опытным экспертом и понимал оперативников с полуслова.

      – Да.

      – Готовы не все анализы, поэтому точно сказать не могу. Но если там настолько сложная схема, убийца мог использовать препарат, который сложно заметить.

      – Мог.

      – А ещё в квартире нашли початую упаковку снотворного, и никто не докажет, дали ей препарат перед смертью, или в её организме накопились следы из-за