Костер и Саламандра. Книга 1. Макс Далин

Я даже подумала по инерции: лох как лох.

      Вдобавок стати у него были кабаньи, а голос тонкий и пронзительный. С другой стороны, даже самые матёрые кабаны визжат, всё закономерно… Только вот на парадах не покомандуешь: несерьёзно.

      Но Дар в его присутствии встал внутри меня стеной огня. Я уложила его волевым усилием, холодом разума – приказала себе наблюдать, а не действовать.

      Эгмонд сидел в кресле лицом к двери и отшвырнул кресло, когда мы вошли. Глаза кровью налились, как у кабана. Он заорал:

      – Где ты шлялась?! – и дал петуха, но, видимо, думал, что звучит очень грозно.

      – Я уходила по делам, – сказала Виллемина. – Ваше высочество меня очень обяжет, если позволит мне принять ванну и переодеться.

      – Я спросил, где ты шлялась, девка! – взвизгнул принц и подался вперёд так, что я испугалась за свою принцессу. – С кем?!

      – Эй, – сказала я. – Со мной.

      В этот момент Эгмонд меня увидел и поразился. Само моё присутствие и то, что я ещё и говорю что-то, его потрясло до глубины души. У него морда вытянулась и рот приоткрылся, и это так уморительно выглядело, что Виллемина усмехнулась.

      А я вышла вперёд и отодвинула её за спину. Я Даром чувствовала, как рычит Тяпа: она не умела рычать вслух, только мелко дрожала от ярости. Я её мысленно придерживала на всякий случай – чтоб не кинулась.

      Эгмонд взял наконец себя в руки и возмущённо спросил:

      – А ты кто такая? Что это… Откуда эта бродяжка?!

      – Я некромантка, – сказала я и сунула к его носу ладонь, точно как лоху на представлении.

      Он отшатнулся.

      – Она моя камеристка, – сказала Виллемина.

      Эгмонд отдулся не как кабан, а как бык, который роет копытом.

      – И как ты посмела её сюда привести? – спросил он у Виллемины, потому что со мной разговаривать было, конечно, ниже его достоинства.

      – Простите, ваше прекраснейшее высочество, – сказала Виллемина. – Мне очень хотелось, чтобы у меня была камеристка-некромантка. Я не капризна, но это желание вы можете считать моим капризом.

      Между тем Эгмонд смотрел на меня и потихоньку сдувался. Сдувался и сдувался и в конце концов сказал почти спокойно:

      – Ты не смеешь выбирать себе свиту. Это вообще не женское дело, тем более – не твоё, не подобает принцессе. Я не хочу, чтобы рядом с тобой была эта тварь.

      – К моему величайшему сожалению, – сказала Виллемина, – я буду вынуждена настаивать. Завтра с утра я обращусь с просьбой к государю.

      – Думаешь, отец позволит тебе тащить всяких потаскух во Дворец? – хмыкнул Эгмонд. – Удивляюсь, где ты её нашла. По каким притонам шастала. Принцесса Междугорская. Кошмар. Недаром матушка была против этого брака.

      В голосе Виллемины прозвучала улыбка:

      – Видите, ваше высочество, как мудрейшая государыня была права и как прискорбно заблуждался государь, не прислушавшись к её советам? Молю вас, не повторяйте этой печальной ошибки, прислушайтесь к пожеланиям вашей жены.

      – Змея, – буркнул Эгмонд. – С тобой невозможно разговаривать. Матушка была права: вся ваша