Костер и Саламандра. Книга 1. Макс Далин

отца, она мне очень дорога.

      – Это смелый эпатаж, – сказала вторая девица.

      – Каждый выбирает по себе, – я только плечами пожала.

      Теперь нас окружали дамы, и я догадалась, что почти все они – из Перелесья. Наши – только несколько фрейлин, которые делали вид, что пытаются нас поддержать. На самом деле, как я поняла, им было интересно, действительно интересно.

      Я думала, что среди свиты Минаринды может затесаться некромантка, но нет: они все были простушки. Лохушки, сказала бы я: их тянуло ко мне, как лохов в балагане. Побояться.

      А Виллемина блистательно поставила дело так, будто затеяла взять в свиту некромантку исключительно моды ради. И я стала подыгрывать как могу.

      Мы с Вильмой даже пошли в музыкальный салон, я усадила Тяпку около рояля и сбацала так лихо, как смогла, похабную шансонетку:

      Вы казались милы и лукавы, как козочка,

      Вы внимательно слушали, но ни слова в ответ.

      В томном вальсе кружил я ваши нежные косточки —

      И тихонько поскрипывал ваш изящный скелет.

      То качнёте плечом, то головку опустите

      И с улыбкой фарфоровой вы следите за мной.

      Вы всегда молчаливы, моя мёртвая спутница, —

      И одним уже этим вы милее живой!

      Мой Дар лежал на дне души, серый и пушистый, как пепел: не было в этом салоне никого опасного. Я подмигнула Вильме, чтобы дать ей это понять, – и мы три четверти часа весело валяли дурака, изображая богемных девиц из какого-нибудь сомнительного столичного вертепа. Нас не отпускали. Удалось удрать, только когда Вильма прижала ладони к щекам и воскликнула: «Ах, нас ведь ждёт государь!»

      Мы выскочили из салона бегом, Тяпка летела за нами – и нам вслед буквально аплодировали.

      Вот это номер!

      – Вильма, – выдохнула я на бегу, – это гениально!

      – Ты должна быть в моде, – кивнула Виллемина. – Это тоже щит.

      В покоях Гелхарда мы перешли на шаг, чтобы отдышаться.

      – Это довольно непристойная мода, – сказала я. – Из столичных предместий.

      Виллемина сморщила нос и махнула рукой:

      – Какая разница! Она нам подходит. Если приживётся – ты будешь в моде, а нам это очень и очень полезно.

      Вот что бы мне никогда не пришло в голову – так это возможность делать политику дурацкими песенками. Вильма разбиралась в этом гораздо лучше меня.

* * *

      На следующий день был Малый Совет – и я немного нервничала.

      Больше всего я боялась, что туда мог затесаться какой-нибудь гад с условным Даром: я просто не знала, как скажу об этом Гелхарду, если что. Но Виллемина не беспокоилась.

      – Мне кажется, – сказала она, – эти важные мессиры не из тех, кто по ночам рисует знаки Сумерек на зеркале.

      – Знаешь, – сказала я, – чтобы проклясть, больших способностей не надо. Капля Дара – и знать как… В общем, я внимательно посмотрю. Но скажи мне вот что: надеть муфту, чтобы не смущать важных мессиров, или не стоит – чтобы они сразу поняли, с кем имеют дело?

      – Не