Дорога пряности. Майя Ибрагим

ты его создала, неужели ты овладела анимансией?

      Это редчайшая из волшебных практик – умение объединить свою душу с подобием для любых целей, и сама известная – наложить длительное, сложное заклятие, как в случае с Поглощающими песками.

      – Овладела – это сильно сказано, – отзывается тетушка. – Только на этот свет ушли годы трудов, изучения, медитаций. И, думаю, капелька удачи.

      – Но чем это грозит тебе, твоей душе?

      Тетушка кладет ладонь мне на плечо:

      – Мужайся, Имани. Душа не статична и не конечна, мы на протяжении всей жизни питаем ее своими решениями. От причиненной несправедливости душа усыхает, от проявлений щедрости – растет. Бескорыстные поступки ее закаляют.

      Протягиваю фиал обратно:

      – И все же я не могу его принять, тетушка. Он слишком драгоценен.

      – Мне он без надобности. – Она смыкает мои пальцы поверх фиала. – В конце концов, свет, которым не делятся…

      – Обязательно погаснет, – шепчу я. – Афир и тебе это говорил?

      Тетушка улыбается, но ее взгляд устремлен куда-то вдаль. Не говоря больше ни слова, она покидает кабинет и спускается по лестнице. Я прячу фиал в карман и спешу следом, обратно через святилище и сады, к конюшням.

      – Увидимся у казарм на рассвете, – произносит тетушка, когда я взбираюсь в седло Бадр. – Доброй ночи тебе, Имани.

      И я выезжаю в сторону ворот, чувствуя, как все нутро скручивается тайными узлами. Тетушка ждет в трепещущих тенях под кипарисом, провожая меня взглядом.

      8

      Ночная прохлада загнала большинство людей в дома. Я скачу на лошади по мягко освещенным мощеным улицам, и компанию мне составляет лишь спутанный клубок мыслей. То, что теперь душа Кайна привязана к моему кинжалу, открыло мне его чувства – неизбежное следствие запретного ритуала, – и я должна была держаться от этого демона подальше, но вместо этого нырнула в ощущения с головой, несомненно разделяя с ним и свои собственные. Я притянула нас ближе.

      Таинственные слова тетушки лишь подпитывают беспокойство. Ее загадки кружат в голове, умоляя их разгадать, а хрустальный фиал кажется тяжелой ношей. Тетушка рассталась бы с ним, только если посчитала бы, что он мне точно понадобится… что я могу заплутать. И мне странным образом кажется, будто я уже заблудилась.

      Я добираюсь домой путем подлиннее в надежде, что тишина улиц поможет унять взвинченный разум. Калия словно явилась прямиком из грез. Внешне здесь не жалеют роскоши: золото, серебро, радуга драгоценных камней усыпают алебастровые статуи, богато украшенные арки, колонны. Камни мостовой идеально ровно обтесаны и уложены один к одному, здания, возведенные из твердого песчаника и мрамора, не тронуты временем. В переулках благоухает ладанными деревьями, в фонтанах течет чистейшая, доступная всем вода. Эти блага воплощены лишь потому, что Великий дух одарил нас мисрой. Блага, которые я до этого дня по-настоящему не ценила.

      Я никогда прежде не растворялась в покое своего дома. И теперь, накануне отъезда из этого оазиса, я стараюсь наверстать упущенное.