Подельник века. Николай Свечин

за участие! Да, предстоит много работы…

      – Признайтесь, не ожидали, что станете членом всероссийского парламента в тридцать один год? Наверняка строили другие жизненные планы?

      – Ох, прямо в точку. Я не мог даже помыслить о депутатстве, поскольку и не было у нас никакого парламента, даже в наметках! Родился я в медвежьем углу, можно сказать, глухой провинции, в Симбирске. Для нас городовой был властью, а не депутат парламента. А потом еще десять лет провел в Туркестане, где вместо русского царя мы наблюдали разве только хивинского хана да бухарского эмира по большим религиозным праздникам.

      – Позвольте-с, позвольте-с, вы сказали – в Симбирске? Передавайте привет земляку…

      – Это кому же?

      – Да этому, Ульянову.

      – Ленину? Ха! – Александр Федорович засмеялся своим звонким баритоном. – А вы знаете, что мой отец когда-то был его учителем?

      – Кого? – У собеседников, что называется, глаза на лоб полезли. – Лидера большевиков, Ульянова-Ленина?

      – Того самого. Тот учился в симбирской гимназии, а мой досточтимый папенька состоял ее директором многие годы.

      – Хорошо обучил, значит…

      – Это да… С одной четверкой… По логике… Тут уже засмеялись все.

      – А вы встречались с Ильичом?

      – Да как вам сказать? Если говорить о том времени, когда я был уже в ясном уме и твердой памяти, не припомню такого. Симбирск я покинул в восемь лет. Но и утверждать, что упомянутый персонаж ни разу не качал мою колыбельку, тоже не могу – наши родители дружили.

      – И что же это он не заразил вас своими идеями?

      – Видимо, я оказался более здоровым, чем он! Все снова засмеялись.

      – Да, тесен мир… – «Заговорщики» налили себе еще по рюмке.

      Но Александр Федорович продолжал держать прежнюю:

      – Велика Россия, а порядка в ней нет…

      – Хотя, если перестроить ее, кирпичик за кирпичиком, порядка станет больше, – загадочно намекнул Александр Михайлович.

      Хозяин «вечеринки» поднял глаза, с интересом заглянув в глаза собеседника.

      – Что вы думаете о вольных каменщиках, Александр Федорович?

      – Хм… Вот так вот, да?.. Что я думаю… Это официальное приглашение?

      – Считайте, что так!

      – Я уже и не надеялся.

      – Вы лукавите.

      – Ну если Николай Виссарионович будет не против…

      – Николай Виссарионович уже давно «за», – ответил тот за самого себя в третьем лице. – Мы давно следим за вашей юридической карьерой, а теперь и за успехами в политической области. Признаться, впечатлены вашими результатами по защите армянской интеллигенции, в деле о расстреле рабочих на Ленских приисках, выступлением по делу Бейлиса и Николаева-Хури.

      – Спасибо, лестно слышать.

      – Но и вам мы тоже можем понадобиться.

      – Не сомневаюсь!

      – Наша Великая ложа связывает всех тех, кого вы знаете лично. А также и тех, кто вас окружает, но вы даже не помышляете об этом…

      – Звучит потрясающе!

      – Да,