Дверь в стене. Герберт Джордж Уэллс

Видать, гипсовые, для декору были приделаны.

      После этих слов лицо научного руководителя начало стремительно менять цвета – от стронциево-красного до таллиево-зеленого.

      – Тормоза сломаны, – сказал он, обращаясь к августейшей особе, и добавил тихо и отчетливо, как человек, который старается унять волнение: – Взгляните на манометр.

      – Полагаю, я увидел достаточно, благодарю вас, – отозвался августейший собеседник. – И предпочел бы ни на что больше не смотреть. Я хотел бы выбраться отсюда, если возможно. От такой высокой скорости мне не по себе.

      – Ваше величество, мы не можем остановиться, – пустился объяснять научный руководитель. – И более того, согласно показаниям манометра, у нас два выхода: либо мы удвоим скорость движения, либо разлетимся на куски, так как давление сжатого воздуха непрерывно растет.

      – В этих непредвиденных и чрезвычайных обстоятельствах, – произнес великий человек, смутно припомнив свою речь на открытии одной из парламентских сессий, – целесообразнее всего, вероятно, увеличить скорость, и притом безотлагательно.

      В Хрустальном дворце меж тем царил переполох – банкетный зал стал полем битвы гостей, торопившихся забрать свои шляпы. Речистый проповедник в Альберт-холле сыпал расхожие банальности о ниспосланном свыше процветании страны, но, получив телеграмму, продолжил проповедь словами «Vanitas vanitatum»[6]. Из этих двух центров смятение медленно, но верно распространялось вширь и с выходом вечерних газет охватило всю Англию.

3

      Что следовало сделать?

      Что можно было сделать?

      Можно было поднять этот вопрос в парламенте, но сей руководящий орган не смог собраться на заседание из-за неожиданного отсутствия спикера, который находился в пресловутом поезде. Народный сход на Трафальгар-сквер, где намеревались обсудить создавшееся положение, был без лишних церемоний разогнан с применением новейших средств.

      А обреченный поезд тем временем продолжал все быстрее и быстрее описывать круги по Внутреннему кольцу. Утром 20 июля наступила развязка.

      Между вокзалом Виктория и Слоун-сквер поезд сошел с рельсов, со страшной силой пробил стену тоннеля и стал мало-помалу застревать в хитросплетенной подземной сети водопроводных, газовых и дренажных труб. Повисла ужасающая тишина, которую нарушал лишь грохот домов, обрушавшихся слева и справа от места катастрофы. А потом воздух сотряс неимоверной силы взрыв.

      От большинства пассажиров не осталось и следа. Августейшая особа, однако, благополучно приземлилась в Германии. Ушлые дельцы вредоносными облаками, сулящими мор и неурожай, опустились на сопредельные страны.

      1887

      Видение из прошлого

      В знойный июльский день, уже переваливший за середину, я, протащившись три часа по старой римской дороге – прямой, усеянной песчаником и очень пыльной, – добрался до подножия крутого холма и, изнемогая от усталости, огляделся

6

 Суета сует (лат.) – начало библейского изречения «Vanitas vanitatum omnia vanitas» («Суета сует – все суета». – Еккл., 1: 2, 12: 8).