Плененные. Дар Донованов. Нора Робертс

у моря сидит прекрасная колдунья в окружении свечей.

      Темно, блики света отражаются на лицах статуй, на ножках серебряных кубков, в прозрачном хрустальном шаре. На ней широкое белое одеяние, распахнутое на груди. Между грудями висит тяжелый резной амулет. Кажется, будто камни загудели, когда она высоко вскинула руки с двумя снимками. Замигали свечи, в замкнутом пространстве поднялся ветер, растрепал ее волосы и одежды. Она подносит снимки к свече… Нет, вычеркиваем. Сбрызгивает фотографии светящейся жидкостью из треснувшей синей чаши. Шипит пар. Гул начинает медленно и неровно пульсировать. Она раскачивается всем телом над снимками, выложеиными лицом к лицу на серебряном подносе. Фотографии сливаются, на ее лице расплывается загадочная улыбка. Затемнение…

      Неплохо, хотя специалистка может добавить чуть больше красок к любовному заклятию.

      Не возражая против молчания, Моргана свернула за угол дома, где слышался плеск волн, росли кипарисы, деревья, согнувшиеся, искореженные ветром и временем. Они пересекли вымощенный камнем дворик в виде пентаграммы с медной статуей женщины в верхней точке. В крошечном водоеме под ее ногами журчала вода.

      – Кто это? – поинтересовался Нэш.

      – У нее много имен. – Моргана шагнула к статуе, зачерпнула маленьким ковшиком чистую воду, отпила, остальное выплеснула на пьедестал. Не сказав больше ни слова, снова пошла по дворику к солнечной, безупречно чистой кухне. – В Творца верите?

      Нэш удивился, смущенно поежился:

      – Э-э-э… конечно. Наверное.

      Она прошагала по белому кафельному полу к раковине сполоснуть руки.

      – Значит, ваше колдовство… религия?

      Моргана с улыбкой вытащила графин с лимонадом, наполнила льдом два бокала.

      – Сама жизнь религия. Не беспокойтесь, я не собираюсь обращать вас в свою веру. Это не должно вас смущать. Все ваши истории рассказывают о добре и зле. Люди всегда выбирают то или другое.

      – А вы что выбираете?

      Протянув ему бокал, она вышла с кухни в арочный проем:

      – Можно сказать, стараюсь держать под контролем свои самые дурные импульсы. – Взгляд упал на него. – Правда, не всегда получается.

      Они шли по широкому коридору, увешанному выцветшими гобеленами с изображением фольклорных и мифологических сцен, диковинными канделябрами, гравированными медными и серебряными пластинами.

      Моргана особенно любила комнату, которую ее бабушка называла «салоном». Стены выкрашены в теплый розовый цвет, повторяющийся в узорах бухарского ковра, брошенного на пол из широких каштановых досок. Прелестный камин с полкой в стиле Адама[5], в топке лежат поленья, готовые разжечься в холодную ночь или просто по воле хозяйки. Ветерок веет в открытые окна, раздувая широкие шторы, принося с собой запахи сада.

      Как и в магазине, повсюду кристаллы и жезлы, коллекция статуэток – оловянные ящерицы, бронзовые феи, фарфоровые драконы.

      – Замечательно. – Нэш тронул струны позолоченной арфы, слыша тихий сладкий

5

Адам Роберт (1728–1792) – один из крупнейших британских архитекторов, автор знаменитых интерьеров.