Смерть никогда не стареет. Евгений Сухов

Все эти метания приводили к тому, что с деньгами у дочери Полины Владимировны всегда была напряженка, и она то и дело приходила к маме, которая в силу материнских чувств выворачивала все карманы и отдавала своему ненаглядному чаду все, что у нее на данный момент имелось.

      Так повторялось из месяца в месяц, так что бросать службу корректором Полине Владимировне было не с руки. Да и нравилась ей работа: исправлять журналистские ошибки и опечатки и правильно расставлять запятые…

      Когда я набрал номер ее телефона, ничего этого я еще не знал. Как Витюня Жмуркин и Вова Чикин, трубку она взяла не сразу, ведь номер-то высвечивался совершенно незнакомый. А здесь стоит подумать – а следует ли отвечать.

      Наконец я услышал:

      – Да.

      Голос у нее был усталым и немного грустным. Я вспомнил, что всегда называл эту милую женщину Полиной, но обращаться к ней таким образом по прошествии шести лет посчитал неправильным. Придав голосу официозный тон, произнес:

      – Полина Владимировна Шлыкова?

      – Да, – уже с нотками удивления и тревоги ответила она.

      – Вас беспокоят с телеканала «Авокадо», – начал я издалека.

      – Да? – Ее удивление не знало границ.

      – Именно так! – ответил я настолько убедительно и твердо, что у Полины не осталось никаких сомнений в искренности собеседника.

      – А… чем я, простите, заинтересовала ваш телеканал? – осторожно спросила Шлыкова.

      – Вы ведь знали бывшего главного редактора газеты «Московский репортер» Геннадия Павловича Нехватова? – спросил я. И тотчас спохватился, что произнес «знали» вместо «знаете». Но было уже поздно…

      – Да, – ответила Шлыкова. – Знала и знаю. Это очень хороший и добрый человек.

      – Мы делаем передачу, в которой одним из действующих лиц будет являться Геннадий Павлович, – произнес я. – Поэтому вопрос: насколько хорошо вы его знаете?

      – Достаточно хорошо, – после небольшой заминки ответила Шлыкова. – Мы два года работали вместе в газете «Московский репортер», а когда нашу газету закрыли, то связь друг с другом не потеряли. Встречались, созванивались. Он помог мне трудоустроиться, ну и вообще…

      – И вы знаете, чем Геннадий Павлович занимался последнее время, какой вел образ жизни? – снова спросил я.

      – Конечно, конечно, – живо отреагировала Полина. – Геннадий Павлович делился со мной своими проблемами, а я своими.

      – Это очень хорошо, – констатировал я. – Отсюда у меня к вам такое предложение: как вы смотрите на то, чтобы рассказать о Нехватове все, что вы о нем знаете, на камеру?

      – И что, это потом покажут по телевизору? – спросила она.

      – Покажут, – вполне определенно ответил я.

      – А это обязательно – снимать меня на камеру? – нерешительно спросила Шлыкова. – Просто так поговорить нельзя? Под запись. Или на диктофон, например.

      – Мы же телевизионный канал, Полина Владимировна, – с небольшой долей участия произнес я. – Нам нужен видеоряд, синхроны. Картинка. Да вы не беспокойтесь, –