Моя идеальная. Настя Мирная

делает несколько поступательных движений, а потом опускает меня на пол и утыкается лоб в лоб, рвано дыша. Я и сама с трудом хватаю воздух.

      – Ну сколько можно нас обоих мучать, Тём? – шиплю, когда мгновенно возникшее возбуждение остаётся неудовлетворённым. – Я готова. Я хочу. Мы оба, любимый, хотим. Давай сегодня. Не надо больше ждать. Ни боли, ни страха, ни сомнений, Тём. Пожалуйста-а-а… – тяну ноющими нотами.

      – Блядь, Настя, ты специально это делаешь? – тихим рыком отзывается парень. – Знаешь же, ведьма, как я хочу тебя. У меня уже, блядь, последние перья догорают от желания.

      – Какие перья?

      Теряясь от непонимания, начинаю часто моргать.

      – На ангельских крыльях, малыш. Скоро упадём с тобой в Ад.

      Вот теперь я понимаю.

      – Сегодня? – томно тяну, опуская ресницы.

      План "соблазнение Артёма Северова" приведён в действие.

      Провожу пальцами по горячей пульсирующей плоти сквозь ткань спортивок и слегка сжимаю, когда он ничего не отвечает, продолжая шумно гонять воздух.

      – Настяяяя! – грозно рычит и наступает, пока не вжимаюсь спиной в столешницу.

      Но сдаваться я не намерена. Я обещала и своё слово тоже держать умею.

      – Сегодня, Тёма! Сегодня! – победно подвожу итог и выскальзываю у него под рукой.

      – Ведьма, твою мать!

      – Так, завтракать будем или как?

      Откусываю кусочек яйца и офигеваю от того, насколько это вкусно. И пусть я сделала всё как по рецепту и блюдо не сложное, но всё равно боялась, что пересолю, переперчу или вообще всё испоганю. Заталкиваю остаток в рот и тянусь за импровизированной пиццей.

      Артём смотрит на меня с каким-то странным прищуром.

      – Ты чего так смотришь? – бурчу с набитым ртом.

      Видимо, для мира готовки я ещё не совсем потеряна.

      – Жду, когда тебе станет плохо, чтобы скорую вызвать.

      Обидеться? Разозлиться? Пнуть его по самому интересному месту? Не-а!

      Ничего не отвечая, забиваю в рот ещё одно яйцо и, обойдя парня, разливаю кофе по кружкам и падаю обратно на стул, расставив чашки.

      – Не хочешь? Не ешь, Тём! Можешь сам себе готовить, если так боишься. – отбиваю, якобы обиженно.

      На самом деле я совсем не дуюсь. Помню наш "незабываемый ужин", которым должна была стать стрёмная мешанина из макарон, помидор и майонеза, и у самой неприятный озноб пробегает, отчего я вздрагиваю.

      – Замёрзла?

      Север подходит ближе и кладёт ладони на голые плечи, ведя вниз по рукам.

      – Нет. Просто вспомнила ужин, которым собиралась нас накормить.

      Тёма фыркает, а я начинаю смеяться. Он вторит и паркуется на соседний стул. Не напротив, а рядом. Переплетает наши пальцы и опускает мне на колено.

      – Жаль, так и не удалось его попробовать, но замена мне тоже понравилась. – хриплым шёпотом выписывает мне в шею, проходясь по всей длине языком.

      Не смотря на все заданные установки, всё равно заливаюсь лёгким румянцем при этом напоминании. Сердце снова срывается в галоп, а в животе начинает стягиваться