Близнецы от бывшего. Ты нам не нужен. Валерия Даль

Такому не учат на лекциях по психологии или риторике – это врождённое, от природы.

      И сейчас я останавливаюсь, будто все тело сковало его голосом. Одним его, черт возьми, присутствием!

      Мои сертификаты и дипломы рассыпаются по полу, и только звук их падения, кажется, разрывает тишину.

      Продолжить свое бегство?

      Неожиданно паника отступает. Начинает работать голова. Он не знал фраз «не могу» и «не понимаю». Кого угодно мог заставить думать, учить, искать пути, подключать воображение. Останься он преподавателем, про него бы говорили: педагог от бога.

      И сейчас я по инерции подключила от одного только его голоса не эмоции, а аналитику.

      А не проще ли будет сейчас поговорить с Романом, чем сидеть и бояться, когда он придет ко мне домой? А он придет, в этом я уверена. Всегда получать то, что хочу – вот его лозунг. И если он хотел меня видеть, то увидит в любом случае.

      Так пусть это случится в офисе. Лучше здесь, тем более если он не знает про детей.

      Я заодно сделаю то, что не смогла четыре года назад. Пошлю его к чертовой бабушке, хоть душу отведу. А сейчас надо…

      Так, я свободная женщина, не мать близнецов, а на собеседование пришла из интереса. И вообще я скоро переезжаю в другой город, а лучше в другую страну. Интересно, а как там на Аляске, с интернетом перебоев нет?

      – Доброе утро, – поворачиваюсь, потянувшись за ближайшим сертификатом.

      Как назло, это оказывается документ о том, что я успешно окончила курс по бокчейн-технологиям. Размашистая подпись Романа стоит внизу, даже не поблекла за это время.

      – Ирина, помогите с документами, – снова начинает говорить Роман, и секретарша моментально подрывается с места.

      Я так и не посмотрела на него. Пока, собирая бумаги, вижу только обувь и низ джинсов.

      В одежде все так же демократичен, но ему костюм никогда и не был нужен, чтобы выглядеть более внушительно или презентабельно.

      Вот и все… Собрали. А теперь пора посмотреть в лицо прошлому, хотя эти черты не дают мне забыть мои дети. И губы, которые я любила очерчивать пальцем, и обаятельные ямочки на щеках, и форму бровей, за которую бы душу продала любая женщина…

      – Вот и все, – Ирина словно озвучивает мою мысль, только мы явно о разном. – Может, я пока сделаю копии? – едва ли не с благоговением смотрит она на своего шефа.

      – Не стоит, – отвечает Роман. – Лучше сделайте нам кофе. Два черных с двадцатипроцентными сливками и кусочком сахара.

      – Я помню, какой кофе вы пьете, Роман Викторович, – удивляется секретарша.

      Это было сказано не ей – мне. Такой кофе мы пили, когда могли сутками напролет не спать и разговаривать. Хотя, наверное, нам больше не давал уснуть адреналин. Мы были как химическая смесь. Стоило соприкоснуться – идеи сводили с ума, гаджеты работали на полную мощность, как и наши головы.

      – Зачем? – мой вопрос звучит уверенно, и именно так я стараюсь смотреть Роману в глаза.

      Не уточняю, но он меня меня прекрасно понимает.

      – Поговорим здесь, – жестом приглашает меня в кабинет, и