Труфальдина с Лиговки. Алексей Албаров

добавила:

      – Жизнь наша такая. Ты только не увлекайся и это убери, нечего на виду держать.

      Днем, выбрав час свободного времени, забежала на конспиративную квартиру, записала то, что считала интересным из вчерашних разговоров. Через несколько дней Аня сказала, что за эту информацию мне объявили благодарность.

      Через день после физических занятий в спортзале мы ушли в душ, на выходе из него в раздевалке часто стояли два тренера: Фол и Ганс. Они оставили меня и еще одну девушку. Нам не дали одеться, приказали идти в зал. Девушка молча стащила из стопки мат и легла на него, мне показали: делай то же, я попыталась что-то выяснить. Фол сдернул мат, Ганс ударил меня и повалил на пол. Пока я приходила в себя, они привязали мои руки к ручкам мата. Фол навалился на меня, я попробовала сжать ноги, он коленом надавил на живот, потом не спеша взял меня. Когда он закончил, Ганс еще был с другой девушкой. Фол взял спортивную деревянную палку и несколько раз ударил меня по животу. Бил профессионально, было больно, но ничего не повреждено и синяков нет. Потом похлопал по щеке:

      – Если пошла по мужикам, то нечего ломаться. Или ты только с офицерами, а нами брезгуешь. Быстро в душ.

      Я зашла в душ, села и заплакала. Вошла вторая девушка.

      – Ты чего ревешь, давай быстрее мойся, а то еще получишь.

      Мы вышли из душа, она сказала:

      – Делай, как я.

      Прошли в зал, она и я вслед за ней склонились в глубоком поклоне.

      – Спасибо, господин инструктор, – сказала она.

      Я что-то пробормотала.

      Меня ударили палкой, толкнули. Я упала, потом за волосы приподняли, поставили на колени.

      – Говори четко и ясно.

      Я сказала:

      – Спасибо, господин инструктор.

      – Свободны.

      Я встала, мы еще раз поклонились.

      Пошли, оделись, отправились в жилую зону.

      Меня душило чувство обиды и злости. Да, я была готова к тому, что придется вступать в половые акты, что могут изнасиловать, но чтобы вот так. Навстречу попалась Марта, или, как ее за глаза звали девчонки, баба Марта. Для нас она в свои пятьдесят лет была бабушкой. Она была одной из воспитательниц, часто защищала девушек и помогала решать некоторые вопросы. Она настаивала, чтобы мы ее звали просто Марта, а не как других воспитательниц: фрау Анна или госпожа Энти.

      Марта затащила меня в дежурку, говорила какие-то слова, обещала разобраться с «этот мерзавец». Напоила чаем, в который плеснула чего-то покрепче. Посудачила про тяжелую женскую долю. Когда я вошла в свою комнату, меня еще трясло, но первоначальный стресс ушел.

      Одна девчонка из нашей комнаты была с большим приветом, со второй – Виолеттой, у меня сложились нормальные отношения.

      Я спросила ее о тренерах.

      Она усмехнулась:

      – А тебе что, непонятно? Им не нужны актрисы, нужны проститутки, тренеры – это один из способов воспитания.