Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6. Артём Март

среди наших крыса затесалась? – Лицо Жени тронуло настоящее угрюмое изумление. Он нахмурил брови. – Витя… Ты чего?..

      – Он заявил это сам. Мне в лицо, – проговорил я. – Американская мразь знает, на что давить. Знает, как вывести из равновесия любого. Даже со мной у него это почти получилось.

      – Ты подозреваешь меня, Фиму или Степаныча в том, что мы работаем с этим твоим Нойзманом, – Женя покачал головой. – Да я ушам своим не верю. Витя, мож тебе это в коме приснилось?

      – Нет, Женя, – я вздохнул. – Я бы хотел, что б приснилось. Но, к сожалению, нет.

      – Тогда он просто тебе набрехал. На понт взял. Вот и все. Ты знаешь, что я, Фима, Степаныч, ты – мы друг за друга умрем, если надо будет. Я тогда, на свадьбе, не думал ни секунды, когда открыл огонь по бандитам. Я тогда уже с жизнью распрощался. Я знаю, что ты, если вдруг придется, для меня то же самое сделаешь. Вообще не сомневаюсь в этом. А тут, выходит, что ты меня подозреваешь?!

      – Я помню, Женя, что ты рисковал, – сказал я ровным тоном. – Не кричи. И в том, что я за тебя умру, тоже прав. Я не подозреваю тебя. Потому и решил поговорить.

      Женя горько вздохнул, опустил голову. Взяв графин, глотнул с горла. Скривился от неприятного вкуса водки.

      – Я просто поверить не могу, что ты заводишь со мной такие разговоры, Витя.

      – Женя, – глянул я на него серьезно. – Я сам поверить не могу, что говорю об этом. Но факт остается фактом. Кто-то сливает ему инфу.

      – Говорю же! Он врал! Наплел тебе в три короба!

      – Нет, – покачал я головой. – Он каким-то образом хорошо меня узнал. Я уверен, что Американец не врет.

      – Почему ты так думаешь, Витя?

      Я поднялся.

      – Почему ты так уверен? – Повторил Женя, глядя на меня снизу вверх.

      – Я не могу изменить мир. Не могу поправить то, что твориться в стране. Но могу сделать лучше мир вокруг себя. Сделать его безопасным для тех, кто мне дорог.

      – Я помню эти твои слова, – проговорил понуро Женя.

      – А ведь я мало кому говорю об этом. Мало с кем обнажаю душу.

      – И это знаю.

      – Нойзман тоже знает. Все знает. Он ударил по мне моими же словами, Женя. Этими самыми словами. И, признаюсь, поразил. Говорю же, он знал, на что давить.

      Женя сглотнул.

      – Ты же не веришь этой падле, Витя? Не веришь, что кто-то из наших стучит ему на тебя?

      – Я стараюсь не верить. Но факты говорят об обратном.

      Женя тяжело засопел.

      – Но будь уверен, кто бы это ни был, я выведу его на чистую воду. Все. Этот разговор был только между нами. Не говори об этом Степанычу и Фиме.

      – У нас никогда не было таких секретов друг от друга, – покачал Женя головой.

      – Знаю. Прошу, не говори. Пока что. Я во всем разберусь.

      Женя поджал губы и опустил взгляд. Покивал.

      – Я точно тебе говорю – это не кто-то из наших. Вот увидишь, Витя. Может… Может, какая-то прослушка? Жучки, шпионы?

      – Я надеюсь. Пусть лучше прослушка, чем предательство. Ладно. Я пойду принесу тебе какой-нибудь закуси. Подожди здесь.

      Когда я вернулся в зал, гости набрались еще сильнее. Они стали вялыми и краснощекими от водки. Музыка