Первое число Смита. Виктор Лежен

ручейком, гладко и неторопливо. Это была речь квалифицированного управленца. Он ни разу не сбился, не замялся, не задумался над формулировкой фразы и Герман подумал, что это какая-то неестественная, явно выученная, подготовленная речь. Честно говоря, ему нечего было предъявить Петру, не в чем уличить, кроме информации об участии его, в качестве акционера «Петротэк», в аукционе на покупку участка два года назад. Но и Герман, и Пётр знали, что сведения эти конфиденциальны, обнародовать их сейчас, растрачивая свой единственный козырь, было бы крайне предосудительно.

      Бенефициару понравился Пётр, конечно, он был ещё молод, но вёл себя достойно.

      «Ну, хорошо, – подумал Герман, – сыграем».

      Они проговорили ещё с полчаса. Обменявшись визитными карточками и договорившись о встрече на следующей неделе, для подписания контракта, мужчины встали и, пожимая руки у двери кабинета, Герман, отпуская ладонь собеседника, спросил:

      – Мне известно о ситуации с Вашим братом. Я Вам искренне сочувствую. Надеюсь, он будет найден.

      Пётр дёрнулся, побледнел, и слегка мотнув головой, не смотря на него, гулко ответил:

      – Спасибо. Я тоже на это надеюсь.

      Оставшись один, бенефициар подошёл к окну. Сегодня было ясно, небо добродушно раздавало свою синеву всем желающим, не скупясь, как обычно осенью и на солнце. Майя сидела в кресле вполоборота, разговаривая о чём-то с Яковом. Раскрасневшаяся, жестикулирующая, он, хотя и не мог этого слышать, чувствовал, что она громко смеётся, откинув голову назад, вытянув длинную шею. Герман видел, как смех заливает её лицо, раскрашивая его, как он превращает её в живую, очень привлекательную женщину. Он и сам улыбнулся, и, нехотя отворачиваясь от окна, подумал: «Не буду мешать. Она так редко смеётся».

      НОЯБРЬ

      Москва. 18:24. Ноябрь, 05, Вторник

      Северная башня.

      Светлячками в темноте ноябрьского вечера мелькали огни то включающихся, то гаснущих ламп в соседней башне. Майя сидела в кресле у окна своего кабинета и наблюдала это апериодическое поведение светодиодов в городской среде. Рабочий день уже завершился и она, по приобретённой с поступлением на эту работу традиции, провожала день за созерцанием энтропии излучений искусственных солнц в системе человеческого муравейника, частью которого была и она сама. Раздавшийся в тишине пустой комнаты звонок мобильного телефона нарушил сонную атмосферу. Майя взглянула на экран: «Кира». Улыбнувшись, она ответила:

      – Привет, дорогая!

      – Привет, привет! Ты где? – Отозвался громкий, звонкий голос.

      – На работе. Собираюсь домой. А ты? Что за шум?

      Майя слышала какой-то гул, дребезжание колёс, голоса людей.

      – Я на вокзале. Отбываю в Петербург. Решила перед отъездом узнать, как у тебя дела? – ответила Кира, переходя почти на крик.

      – Дела у меня хорошо. Время ты выбрала. Не опоздаешь?

      – Нет, нет, вот, уже захожу в вагон. Сейчас потише будет. Поболтать сможем