Небо над моим домом. Max Maximov

из палки можно было найти путем перебора всех тоннелей, то тут, в этом невероятно огромном пространстве, где вообще нет никаких ориентиров, было легко потерять нужный проход, даже если в нем есть метка.

      – Ох, заблудимся мы, – произнес Юра. – Отлетим на километр, потом полетим назад, и все. Не найдем нужный проход.

      Юра снял кофту, выдернул из прохода палку, продел ее сквозь кофту и вставил вновь в проход. Теперь, если отлететь значительно в сторону, было видно колышущуюся, словно флаг на ветру, ткань.

      – Если мы отлетим на несколько километров в сторону, как мы сможем четко сориентировать путь назад? – размышлял вслух Васечкин, – Если, возвращаясь назад, мы отклонимся хоть на десять градусов, то на расстоянии в километры это отклонение уведет нас черт-те куда. Тут даже твоя кофта не поможет.

      Сквозняком кофту плавно затянуло в проход.

      – В идеале втыкать ветки так, чтоб они торчали перпендикулярно поверхности стен, – сказала Катя.

      – Втыкать некуда, – сказал Юра.

      – Нет, улетать нельзя, мы не сможем вернуться в ту же точку, – произнес Васечкин, – или мы придумаем способ помечать маршрут или… или я не знаю.

      – Я придумал, – без эмоций сказал Гречкин.

      Юра подлетел к тонкой лиане, сломал ее в одной точке, в двадцати метрах от прохода. Взялся за отломанный конец, подтянул его к тоннелю и засунул в проход на пару метров. Конец лианы, пытаясь распрямиться, упирался в стенку тоннеля, и выходило так, что лиана теперь петлей торчала на шесть-семь метров в сторону от поверхности этого бесконечно огромного помещения по направлению к океану. И не просто торчала, а плавно покачивалась в потоке воздушных масс, что добавляло ей заметности с большой дистанции.

      – Молодец, Гречкин, – сухо произнесла Катя.

      – Я примерно в этом же направлении думал, – сказал Васечкин.

      Гречкин надел кофту обратно на себя.

      Направление полета выбрали наугад. Летели, отталкиваясь от воздуха, а иногда от стен. От стен было отталкиваться проще, но при таком толчке человека сносило в сторону воды. А к воде они договорились пока не приближаться. Гречкин надеялся увидеть хоть что-то съедобное, но кругом был только мох. Периодически мимо пролетали насекомые, похожие на бабочек.

      – На крайний случай насекомых тоже можно ловить и есть, – размышлял Юра.

      Саша летел в середине группы и по-прежнему держал Машу за руку. Девочка заснула прямо в полете. Перед Сашей были Катя и Юра, а сзади – Димка. Димке приказали следить за тылом. Ведь, как сказал Гречкин: «С определенной долей вероятности нас может преследовать какой-нибудь медведь или стая летающих волков».

      – Если мы найдем Элли, куда нам на ней лететь? – Саша неожиданно задал самый главный вопрос.

      Некоторое время, может секунд десять, все молчали.

      – Внутри Элли мы хотя бы сможем выжить, – произнес Юра.

      – А в невесомости можно жить? – спросил Димка.

      – В невесомости происходит атрофия сердечно-сосудистой системы. Через пару лет мы умрем, – ответил Гречкин.

      – Это