Кровь и вечность. Надежда Сергеевна Сакаева

ухмылкой проговорил вампир.

      – Эш, пожалуйста… – кое-как выдавила из себя, продолжая втягивать носом этот дурманящий запах. – Если уж ты решил издеваться надо мной, то не так. Или хотя бы скажи, за что?

      Глупый вопрос. Можно подумать, на него существовал какой-то нормальный ответ. За что? Да просто потому, что ему так захотелось. Просто потому, что ему скучно. Просто потому, что это весело, ха-ха. Не более…

      – Будто ты не знаешь, – фыркнул Эш. Какое-то время он молчал, с явным удовольствием наблюдая за моими попытками дотянуться до человека. Я уже думала, что в итоге он так ничего и не скажет, потому что сказать ему было нечего. Но Эш все-таки проговорил, совсем тихо: – Я был готов поверить тебе, зефирка. Единственной из всех. А вместо этого ты предпочла другого. Поэтому теперь тебе будет так же больно. Я заставлю тебя страдать.

      Другого? Так в итоге, все дело в Майки?

      – Ты дурак, – горько хмыкнула, не желая верить в слова Эша.

      Потому что они означали пропасть, в которую я не хотела сорваться. Ведь если он мог ревновать, значит…

      Нет, чушь. Этот вампир никогда не умел любить. И ни один человек не оставил бы свою возлюбленную умирать.

      Ага. Вот только он слишком давно не был человеком.

      – Да, – согласился Эш. – Я был дураком, позволив себе слабость. Но больше такого не повторится.

      – Ты остался дураком, потому что не смог разглядеть правду. Я верила в тебя, Эш! Верила до конца, даже когда узнала о твоем прошлом! Я мечтала, что потом мы разберемся с этим вместе и будем счастливы. Это ты предал меня, оставив в руинах Ольгиного дома! Это ты все разрушил! А я… наверно мне следовало с самого начала выбрать Майки, потому что он сделал то, чего не смог ты. Он спас меня, – я говорила сквозь боль, буквально захлебываясь горькой обидой.

      Как же давно мне хотелось высказать все это. Выплеснуть свои чувства на невозможного вампира, что раз за разом заставлял меня страдать.

      Вот только Эш, по своей привычке, услышал лишь то, что хотел.

      – Майки, Майки, Майки, – закатил глаза он. – Даже мертвым этот ублюдок продолжает раздражать меня. Конечно, он спас свою любовницу. В отличие от меня, он все еще верит в эти глупые сказки.

      – Какую любовницу, Эш? Ты в своем уме?

      Наверно, мне не стоило с ним спорить. В этом просто не имелось смысла – он бы не услышал меня и никогда бы не поверил. Но так я хотя бы тянула время, ведь продолжая разговор, Эш держал человека на расстоянии, не давая мне его разорвать.

      – Хочешь сказать, ты с ним не целовалась? – прищурился Эш. – Не лги мне, я знаю все…

      – Это не я с ним целовалась. Это ОН поцеловал меня против воли. Серьезно, Эш? Только из-за поцелуев, которых я не желала, ты оставил меня умирать? Тогда ты еще более больной ублюдок, чем мне казалось.

      – Если бы ты не желала, то не допустила бы, чтобы твои губы пахли анисом, – отрезал Эш, сверкнув глазами. – Ты хотела уйти от меня, гадкая девчонка, и за это осталась гнить в земле, пропитанной рутой. Но я даже рад, что тебе удалось выкрутиться. Теперь мне хотя бы не будет скучно