Алень благородное животное. Жена. Андрей Юрьевич Ненароков

доносилось пение, а Лиза спустилась вниз в полуподвальное помещение. Тут звучал расслабляющий блюз, пахло кальяном и дорогим алкоголем. Елизавете за сегодня надоел бабский коллектив и хотелось пообщаться с мужчинами. Усевшись на высокий стул, женщина посмотрела раскосыми глазами на бармена.

      – Текилы, – сделала она заказ и принялась рассматривать бармена.

      «Вот он стоит целый вечер за стойкой, – думала Лиза. – Люди вокруг выпивают, отдыхают, а для него это работа – смотреть на чужой праздник жизни».

      Бармен в свою очередь рассматривал посетительницу. Маленькая худенькая красотка лет под тридцать в нарядном платье с блестками, которое было по колени, а сидя, поднялось еще выше, оголив красивые ноги.

      «Такая быстро найдет себе хахаля», – размышлял он, наливая текилу.

      – Что празднуем? – спросил бармен, решив изменить своим принципам, не заговаривать первым с посетителями.

      – Днюха у главбухши, – звонко зазвучал ее голос. – Девчонки пошли петь, а я…

      – А ты решила накидаться.

      – Просто промочить горлышко, – рассмеялась Елизавета. – Это помогает брать верхние ноты.

      – Занималась вокалом?

      – По молодости даже звали солисткой в группу «Поющая секвойя». Ты же знаешь, они у нас в городе начинали.

      – Помню таких. Сейчас они вроде в Москве, гастроли по России. Почему у тебя не срослось?

      – Замуж вышла, родила ребенка, какие теперь гастроли, – грустно сказала Лиза, закрыла глаза и ей вспомнилось, как все начиналось.

      Сентябрь первого курса в университете. Восемнадцатилетняя Лиза Калинина робко подходит к аудитории.

      – Какая красивая стрекоза!

      Елизавета сначала даже не поняла, что говорят про нее, но обернулась на возглас. От группы молодых людей отделился высокий красивый длинноволосый парень.

      – Никогда не видел тебя в стенах нашего альма-матер, – приблизился к ней красавчик. – Откуда ты, прекрасное создание?

      – Я первокурсница, – ответила Лиза, почему-то почувствовав дрожь в коленках.

      Девушка неотрывно смотрела на лицо парня: у него был длинный породистый нос, волевой подбородок и тонкие губы. Из его рта вылетали примитивные банальности, но девушка млела под его взглядом.

      – Значит, я угадал, что ты стрекоза.

      – Причем тут стрекоза?

      – Так в нашем универе называют первокурсниц. Забей, это необидно. Тебя как зовут?

      – Лиза Калинина.

      – А меня – Антон Луцкий, можно просто Тоха. Ты с какого факультета?

      – Лесотехнического.

      – Как такое хрупкое прекрасное создание угораздило попасть в лесники? Может, ты думала, что на лестехе готовят лесных фей?

      – Ничего я не думала, просто там проходной бал был ниже. Больше я нигде на бюджет не проходила.

      – Все правильно, вышка есть вышка, а по какой специальности, без разницы. Я вообще на теплотехническом на третьем курсе учусь, ничего не понимаю, а мечтаю взять бас-гитару и порвать зал. Мы сейчас в универе собрали свою группу. Приходи в актовый зал после трех, у нас будет репетиция. Придешь?

      У Елизаветы вновь затряслись коленки, и она с трудом вымолвила:

      – Да.

      Антон действовал на нее как гипнотизер. Сидя в актовом зале, Лиза безотрывно смотрела на него. На сцене было еще три парня, но они сливались с занавесом и были просто фоном для него. Песни, которые пел Луцкий, вводили молодую девушку в транс.

      Особенно, когда солист смотрел на нее, а губы в микрофон произносили:

      Ты вошла, и мир вдруг изменился,

      Лишь увидел я твое лицо.

      Почему твоя улыбка манит

      И зовет, зовет так далеко?

      Твое лицо, твое лицо.

      Без глаз твоих мне уж не жить.

      Хочу смотреть, хочу смотреть

      В твое лицо, твое лицо.

      – Пошли за кулисы, – позвал ее Тоха после репетиции.

      Заведя Калинину в какой-то закуток, парень начал ее целовать, и она потекла, как мороженое на тридцатиградусной жаре. Как легко Елизавета отказывала одноклассникам в школе, что все считали ее Снежной королевой. А тут парень, с которым она познакомилась только утром, после пары поцелуев в засос, подсадил ее попой на пыльный стол, задрал юбку и снял трусики. Ошарашенная Лиза не сумела произнести ни одного слова «нет», которыми раньше легко отшивала назойливых ухажеров. Антон легко задрал ее ноги, прижал их своей грудью к груди девушки. Чтобы не потерять равновесие, Лиза вцепилась руками сзади себя в крышку стола.

      – Хорошая растяжка, – произнес парень и ввел член в ее раскрывшееся лоно.

      Елизавета ойкнула от боли, но затем ходящее в ней мужское достоинство начало распространять по всему телу приятную дрожь. Через пару минут ее влагалище обхватило фаллос, а тело сотряслось от оргазма. Антон остановился и подождал, когда пройдет спазм.

      – Ты