Ночь грёз. Константин Кохан

из своей кружки. – Ты меня гонишь в сон!

      – До тех пор, пока смертные не раскроют ту мировую тайну, для меня не будет ни злых, ни добрых богов. Ведь, как ты знаешь, историю пишут победители. Падший Арха может оказаться совершенно другим, не тем, за кого его принимают. Но я дождусь этого, время даровано не просто так.

      – Ну и сколько это будет продолжаться?!

      – А порой – лучше внимательно послушать, тебе ли не знать, старый друг.

      Ход мыслей Соло Раль'Аранея поразил волшебника. Капитан Кингард, погрузившись в себя, глубоко вздохнул, а затем сразу окинул взором коридор. Кто-то бежал.

      – Чёрт… Не дадут мне покоя!

      Откинув рукой чёрный занавес, в каюту капитана ворвался один из матросов.

      – Капитан! – спустившись по ступеням, прокричал он. – Корабль! С вороньего гнезда увидели корабль, капитан, и он плывёт в нашу сторону!

      – Зараза! – ответил Оуэнн Джитуа, злобно подняв руку и сорвав иллюзию.

      Вновь с палубы донёсся крик и гогот. Картан встал из-за стола, направившись к штурману. Лунный свет, что мельком попадал на него, показывал истинный облик проклятого капитана. Штурман сразу же вскочил следом, немного даже попятившись назад, он испугался гнева Кингарда. Свет Мару и Кросиса озарил и его, оголив кости и порвав рубаху.

      – Джиниерс Валирит, проклятый ты паук! – разозлился капитан Кингард. – Ты заверил, что путь безлюдный, что ни один корабль не попадётся нам в море! Ты готов сдохнуть сейчас за свою ложь?!

      – Капитан, я не могу видеть события наперёд!

      Сердитый Оуэнн Джитуа лишь скрепя костями пригрозил близ его, уже проломленного с одной стороны, черепа кулаком, на что он прикрылся руками. После капитан направился к выходу из каюты. Вошедший моряк попятился к стене.

      – Чей на нём гюйс? – проголосил смотревший на моряка капитан. – Каков его роджерс?

      – Гюйс чёрный, а флаг совершенно незнакомый старпому!

      Пройдя мимо него, Кингард, что-то пробубнив и злобно ударив рукой, отбросил занавес вбок. Пройдя по коридору, Оуэнн открыл дверь и поспешил по ступеням на квартердек. Недолго после, все, кроме штурмана, рванули след за ним.

      Корабль плывёт, ветер парус колышет,

      Пройдёт он сто миль, создаст в море затишье…

      Пропавший в веках, но поднятый снова,

      Корабль плывёт, орудия к бою!

      Неприступен на борд и проклят врагами,

      Вселяет он страх, доблесть ломая.

      И, отшагнув, ударит глаз в пол – признает враг сражённый:

      Незыблем воистину сей пожинатель, коль слыли слова – вечен Дасантий…

      Поднявшись по лестнице, волшебник, норд и фарианин встали за спиной капитана. Один фар'Алион очень сильно жаждал корабельного сражения. Вдали действительно мелькал корабль. Кингард взял из рук квартирмейстера подзорную трубку и оглядел в ней шустро приближавшееся справа судно. Это был бриг.

      – Ха-ха-ха! – рассмеялся сложивший