Почему плакал Пушкин?. Александр Лацис

доверчивые люди. Поняли буквально. Так и запишем: в послании к Гнедичу имеется в виду Голицын.

      Нашлись менее доверчивые. Не получается Голицын. А кто же тогда? Ну, значит, другой мракобес. М. Магницкий. Так и запишем…

      Отбросим доверчивость и перечитаем послание:

      В стране, где Юлией венчанный

      И хитрым Августом изгнанный

      Овидий мрачны дни влачил;

      Где элегическую лиру

      Глухому своему кумиру

      Он малодушно посвятил;

      …Все тот же я – как был и прежде;

      С поклоном не хожу к Невежде,

      С Орловым спорю, мало пью,

      Октавию – в слепой надежде –

      Молебнов лести не пою…

      …Твой глас достиг уединенья,

      Где я сокрылся от гоненья

      Ханжи и гордого глупца,

      И вновь он оживил певца,

      Как сладкий голос вдохновенья.

      Напомним, что Август и Октавий – одно и то же лицо. Возникает параллель: Август-Октавий изгнал из Рима на берега Черного моря поэта Овидия, Александр I в те же края – поэта Пушкина.

      Параллель подкреплена упоминанием о глухом кумире. Суть в том, что Александр I был сильно глух. Это усугубляло его мнительность. Не улавливая хода застольных бесед, не схватывая шуток, внезапный взрыв смеха принимал он на свой счет.

      Впоследствии, в 1829 году, Киселев поведал А. И. Михайловскому-Данилевскому следующую историю, которую собеседник немедля занес в дневник.

      Однажды адъютанты Александра I – Киселев, Орлов и кто-то третий – стояли во дворце в коридоре у окна, рассказывали друг другу забавные истории и хохотали. Вдруг проходит император, и они перестают смеяться. Но появление его было столь внезапно, что на их лицах видны были еще следы смеха.

      Через несколько минут государь посылает за Киселевым. Император стоит перед зеркалом, смотрит на себя то с одной стороны, то с другой, наконец спрашивает, что в его особе могло быть смешного.

      Крайне изумленный Киселев отвечает, что не понимает, о чем идет речь.

      – Скажи мне правду, может, сзади моего мундира есть что-нибудь подавшее повод к насмешкам? Потому как я видел, что ты с двумя своими приятелями надо мной надсмехался.

      Киселев заявил, что не выйдет из кабинета до тех пор, пока император не убедится в несправедливости своего предположения.

      – Пошлите за остальными, и пусть они вашему величеству расскажут, о чем мы смеялись.

      После долгих стараний Киселев успел убедить в своей невиновности глуховатого и оттого все более подозрительного императора…

      «Ханжа» в зашифрованном четверостишии, как внятно и верно подсказывал Д. Н. Соколов, тот же самый, что и «ханжа» в послании к Гнедичу. Истинная мысль Соколова ясна. Продолжим его сообщение и доскажем то, что невозможно было провести в печать в дни монархического юбилея 1913 года.

      Если «ханжа» – Александр, то нетрудно понять, о чем речь в строке