Почему плакал Пушкин?. Александр Лацис

находилось написанное по-французски письмо, не имеющее подписи, и крупная сумма денег. Более ста тысяч!

      Граф Киселев ничего не понял. Или не показал вида, что понял. Так или иначе, а вопрос о том, кто и с какой целью сделал это приношение, по сей день остается неразъясненным.

      По одной из новейших версий сафьяновый портфель прислал… покойный граф Бенкендорф, чью посмертную волю через полтора года после его кончины выполнил приехавший то ли из-за границы, то ли с кавказского театра военных действий племянник усопшего.

      Версия эта явно нелепа и вместе с тем шаблонна, по-своему характерна. Самое удобное, самое привычное решение: любые запутанные происшествия вали на ведомство Бенкендорфа, и делу конец.

      Все, кто пристально интересовался биографией Пушкина, непременно знакомы с генералом Павлом Дмитриевичем Киселевым. Их пути пересекались в Петербурге, Кишиневе, Одессе, снова Петербурге. Были встречи, беседы, непринужденные упоминания в стихах:

      На генерала Киселева

      Не положу своих надежд,

      Он очень мил, о том ни слова,

      Он враг Коварства и невежд;

      За шумным, медленным обедом

      Я рад сидеть его соседом,

      До ночи слушать рад его;

      Но он придворный: обещанья

      Ему не стоят ничего.

(«Орлову», 1819)

      Не вдаваясь пока что в пояснения, добавлю запись о Киселеве в дневнике Пушкина от 3 июня 1834 года:

      «Он, может, самый замечательный из наших государственных людей…»

      Полагаю, что были и письма Пушкина к Киселеву.

      Подобное предположение, кажется, не высказывалось, и потому надо бы его обосновать, да нет времени входить в подробности.

      Занимаясь Пушкиным, подметил я такое правило: ежели тайны и загадки поодиночке не решаются, то, поставленные рядом, они сами решают друг друга.

      Попытаемся, свести воедино весьма далеко отстоящие обстоятельства.

      А если толку будет маловато?

      Что ж, в запасе всегда остается другое правило – пословица насчет двух зайцев.

      В 1820 году некто неизвестный придумал и распустил слух, что поэт Пушкин был высечен розгами в тайной канцелярии.

      Так вот, полагаю, что не кто-то иной, а тот же неведомый пустил вдогонку слушок дополнительный: насчет розог – это, говорят, выдумка, а сочинил ее граф Федор Толстой по прозванью Американец.

      Если бы поэт не был выслан на юг России, что было бы дальше? Неизбежная дуэль. С неизбежным исходом.

      Прославленный дуэлист, к тому времени сразивший не то девять, не то одиннадцать противников, пристрелил бы тогда же, в 1820 году, и двенадцатого.

      В 1820-м. На семнадцать лет раньше.

      Судьба – штука сложная. Выходит, что неожиданное решение Александра I о высылке поэта на юг помешало чьей-то дьявольской затее. Хитроумное покушение на смертоубийство посредством дуэли на сей раз сорвалось.

      У того, кто придумал двухходовую ловушку, кроме враждебности политической