Чудовище в саду прекрасных цветов. Тамасии-но Кое

это, как такое могло произойти? Только что тут была рыба! – Ничего не понимая, округлившимися глазами Когими таращился то на меня, то на навозную кашицу в своей миске. Оторвав взгляд от меня, он посмотрел на рыбу, которая мгновение назад дымилась и аппетитно выглядела. А теперь перед нами стояла миска, полная коровьего дерьма вперемешку с непереваренной соломой. Над зловонной кучей кружился рой мух. – Фу-уу!

      Когими брезгливо сморщился и начал выплевывать остатки съеденного, но этого было недостаточно. Следы навоза, размазанные по языку, все равно остались во рту, он начал озираться по сторонам в поисках воды.

      – Воды! – хрипло закричал Когими, но ничего похожего на воду рядом не оказалось, все миски внезапно опустели.

      На столе стояла тёко с саке. Смертный схватил ее и попытался опрокинуть содержимое себе в рот, но, благодаря мне, из посудины не вылилось ни капли. Он снова стал сплевывать навоз, но я сделала так, чтобы новые куски вновь и вновь появлялись на его языке, сколько бы он ни пытался их выплюнуть. Тогда Когими высунул язык и пальцами попытался счистить с него прилипший навоз. Согнул руку в локте и громко сплюнул в рукав кимоно, попутно вытирая о ткань язык. Сейчас он был похож на змею, которая жадно хватает раздвоенным кончиком языка воздух. Это навело меня на одну мысль…

      – Что с вашим языком, мой господин?

      – А что с ним? – перестав лизать рукав, спросил несчастный.

      – Он вытянулся и раздвоился, как у змеи. – Я поднесла Когими большую черную чашу с водой, чтобы он смог увидеть свое отражение. Длинный, с двумя кончиками язык рвался изо рта обескураженного смертного.

      – О великая Инари! Чем я так прогневил тебя? Что я сделал не так? – Он с жадностью накинулся на чашу с водой, но тут же выплюнул все обратно. Вместо воды я попотчевала его коровьей мочой.

      – Ты прогневил Инари? – Я поднялась на ноги и теперь возвышалась над бедолагой.

      Когими вздрогнул, помутневшие глаза округлились. Он испуганно озирался обезумевшими глазами по сторонам. Наложенное на него колдовство действовало безупречно.

      – Мне казалось… – задыхаясь от выступивших слез, он распластался на полу. – Я вел праведную жизнь… Чем я мог оскорбить Великую богиню? Всегда делаю ей подношения в храме. Очевидно… хозяева дома решили так подшутить над нами за то, что без разрешения зашли в их дом и ели еду. О, мой язык! – Когими застонал и закрыл глаза руками.

      Он лег ничком, поджал ноги, вытянул руки перед собой и начал неистово молиться Инари.

      – Встань, сын мой, и объясни, как ты мог изменить своей жене Акасси?! Разве она заслуживает к себе такого отношения? – раздался над Когими низкий мужской голос.

      Он поднял голову и посмотрел на меня. Теперь перед ним была не юная прекрасная дева, в чьем облике я явилась ему, – над несчастным возвышался его отец.

      – Отец? – Когими протер глаза кулаками, размазывая навоз по лицу. – Разве ты не умер? Мы в прошлом году с почестями проводили тебя в долину желтых рек. Я сам похоронил тебя!

      Смертный на коленях