Прикованная. Наталия Лирон

не было, она смотрела по сторонам, выезжая со двора, щёлкала сигналом поворота, перестраиваясь, выкатываясь в широкую реку машин, и постепенно из сознания вытеснялось утреннее СМС, пролитый кофе, улыбка. Она снова становилась Еленой Васильевной Киселёвой – заведующей отделением, оперирующим хирургом-онкологом.

      Сегодня большая выписка.

      Глава 4

      – Ну что, домой? – Елена посмотрела на бледное лицо Светланы Леонидовны.

      – Спасибо, вам доктор. – Её голос был слабый, кожа нездорового воскового оттенка, а серо-голубые глаза – выцветшие.

      – Ничего, ничего, – доктор похлопала пациентку по плечу, – самое сложное позади. Дальше – только выздоравливать и к нам не возвращаться.

      – Постараюсь, – Светлана Леонидовна кивнула.

      – За вами сын приедет? – уточнила Елена.

      – Да-да, – пациентка потупила взгляд, – я, знаете, стараюсь его понимать. Другие, правда, не всегда могут. Но вообще-то он парень хороший.

      – Конечно, хороший. – Елена сделала шаг от кровати.

      «Не хватало мне душещипательных откровений», – холодно подумала она.

      Светлана Леонидовна открыла рот, чтобы что-то сказать, но Елена уже развернулась и с приклеенной улыбкой вышла из палаты.

      – Здравствуйте, Елена Васильевна. – Из-за огромного букета цветов показалась белобрысая голова.

      Елена мельком отметила, что розы шикарные. Он стоял возле её кабинета.

      Странное дело, этот парень каким-то удивительным образом умел быть очаровательным без всякого сексуального подтекста. Она видела, что медсёстры смотрят на него с вожделением, и знала, что несколько барышень даже не намекали, а едва ли не в открытую приглашали его на свидание, включая Верочку, но он неизменно отказывался. Что, разумеется, делало его ещё более привлекательным. Передавая слухи, Еленина секретарша рассказала, что у этого Вадима «в анамнезе» какая-то трагическая любовь, от которой он всё никак не может оправиться. «Отличный ход!» – подумала тогда Елена.

      – Здравствуйте, Вадим Григорьевич.

      На его щеках заиграли ямочки.

      – Это вам.

      – Думаю, это излишне. – Она старалась скрыть смущение.

      – Не откажите в любезности, – Вадим упрямо мотнул головой, – вы самый чуткий врач, которого я знаю, и отнеслись к маме с таким вниманием! Пожалуйста…

      Шарообразный букет, состоящий из алых роз, был неприлично огромным и неприлично дорогим. Проходящий мимо врач-анестезиолог, он же старинный Еленин приятель, Миша, закатил глаза, вздохнул и пошёл дальше.

      – Елена Васильевна, не отказывайтесь. – Он улыбнулся обезоруживающие-беспомощно, протягивая цветы, и… она взяла, уколов безымянный палец об острый шип.

      – Спасибо, Вадим Григорьевич, но, право, не стоило, это просто моя работа. А вашей маме повезло, всем бы таких сыновей. – Елена говорила приличествующие случаю слова.

      – А у вас дети есть? – Вадим заинтересованно наклонил голову.

      Вопрос был слегка бестактным.

      – Простите?

      – Вы