Крикса. Александр Матюхин

холодно. У человека сердце в холодной воде останавливается примерно через три минуты.

      – Ты просто сдрейфил и испугался. Я же предлагал поспорить, что ты доплывёшь вон до той коряги. Возле неё глубина около тридцати метров, нам хозяин глэмпинга недавно рассказывал.

      Добрыня изобразил на лице гримасу презрения, оставив громкий смех Марка без внимания, и обратился теперь к Галке:

      – А ты чего в такую рань здесь? Не спится? Тут всем городским и приезжим поначалу плохо спится. Комары, сверчки, тишина эта к тому же давит. И ещё постоянно кажется, будто на улице кто-то есть. Внутренний страх, понимаешь? В квартире со всех сторон люди, фонари в окна ярко светят, машины всю ночь мчат, магазины круглосуточные. А тут что? От первобытных чудовищ нас отделяют только бревенчатые стены.

      – Кирпичные, – поправил брата Марк. – Тут только облицовка деревянная. Новострой.

      – Дел много, вот и проснулась пораньше. Ничего страшного пока ещё не было, если честно. Мама вставила «Фумитокс» в розетку, всех комаров перепугала, а за стенами никто не ходил. Разве что немного шумели шашлычники вон из того домика.

      – Дела! Что за важные дела?

      – Нужно устроить красивую фотосессию моим книжкам. Для паблика. И видео попробовать снять. Я хочу ролик сделать к концу лета.

      – Дай-ка.

      Добрыня поднялся, взял в руки книги и рассмотрел внимательно обложки, не спуская гримасу презрения с лица.

      – Фэнтези. Ну что ж. Я больше ужасы люблю. Разные взрослые. Папа покупает и приносит домой, а я у него беру почитать.

      – Он врёт, – сказал Марк особым ленивым голосом. – Не читает, а картинки в них смотрит, если они есть. Или названия глав пробежит глазами и, типа, всё прочитал. А потом в интернете обзорный ролик ещё найдет с кратким пересказом этой книги, вот и всё чтение.

      – Ну, положим, иногда я по-настоящему читаю. Ужасы – это зеркало наших страхов. Если знать свои страхи заранее, то можно к ним правильно подготовиться и реагировать на них, как положено.

      – То есть если к тебе обратится, скажем, клоун из канализации, то ты в теории уже знаешь, что от него тебе нужно сбежать, а не лезть за шариком, да? – спросила его Галка, вспомнив их вчерашний разговор с папой.

      Добрыня настороженно потёр нос.

      – Это слишком простой пример. Он лежит на поверхности. Но в целом да. Всем известный клоун из канализации – это воплощение страха темноты и неизвестности. Это точно так же, как мы подсознательно боимся оборотней и вампиров, потому что они совсем не похожи на нас.

      – А ещё мы для них пища. Тоже это как бы надо учитывать, – показательно зевнул Марк. – Поэтому Добрый у нас всегда таскает в рюкзаке серебряные пули, осиновые колы и крест. Здоровый такой, и настоящий кельтский.

      – Дурак ты, брат, и это не лечится. В рюкзаке у меня лежит только заострённая палка, которая может пригодиться для охоты на дичь. А вообще, я тебе рассказываю про реальные страхи. Глубокие. Сказки, ты же знаешь, для чего сочиняли? Чтобы детей