Притчи о менадах. Готические стихотворения. Яков Есепкин

>

      I

      Сон преложится: Цахеса тень

      Меж порфировых крыс возлетает,

      У сугатной царевны мигрень,

      Леда белая свечкою тает.

      Лилипуты обсеяли нас,

      Мрамор в гипсовой тлится изнанке,

      Вял глагол и убожен Парнас,

      Мнимы палые розы осанке.

      Злые ангели ныне лишь зрят,

      Как со травленных княжичей туфли

      Во колоды гишпанцы недрят

      И свиней манят черные трюфли.

      II

      Гефсиманский соцвет увием

      Хоть порфировым шелком охладным,

      Пой оцветники зла, Вифлеем,

      Упивайся вином червоядным.

      Сколь еще фарисеи вино

      Это алчут и хлебы изводят,

      Пусть не мнят под шелками рядно,

      Пусть сугатно еще хороводят.

      Мы с аллейной преявимся мглы,

      Где всенощно и траурно тлеем,

      И серебро плеснем на столы,

      О звездах чтобы помнил Вифлеем.

      III

      Парфюмерные чаши темны,

      Ах, арома – здесь ангелы были,

      Мы одне фавориты Луны,

      А иные величье избыли.

      Млечный пурпур тоску расточит

      И очнемся во милых трапезных,

      Пей, Моцарт, аще небо молчит,

      Аще гонят из сеней болезных.

      Наготовили ключницы нам

      Тусклых ядов нещадную слотность,

      И виется по черным стенам

      Их кровавых теней всезолотность.

      IV

      На раменах девиц меловых

      Лишь осповники лилий склепенных,

      Пир сие для Купав неживых

      И черниговских панов степенных.

      Благородного юга арма

      Институток голодных снедает,

      А у всякой о шее тесьма,

      А царевн челядь тьмы соглядает.

      Философ, и за нами следят

      Литиями распетые хоры,

      И чтецы вдоль колонниц сидят,

      Мглою вежд наливая фарфоры.

      V

      Колоннады ли, арки Тироль

      Бледной полночи дарит, свечами

      Грасс ожжем и мышиный король

      Талий серых оденет парчами.

      Дале вкось наши тени летят,

      Излились золотыя рейнвейны,

      Смерти нет, а веселью претят,

      Лишь немолвия тьмы легковейны.

      Тусклый огнь, виночерпий, храни,

      Где в салатницах снега белее

      Труть мерцает – во тяжкой сени

      Всё влачат нас по звездной аллее.

      VI

      Бледных ангелов Парки ль сочтут,

      Исаакий презрили шумеры,

      Виждь, Аида, как гипсы цветут,

      Сколь резвятся младые химеры.

      Ах, винтажный Пиитер в желти

      Мертвых гипсов и роз статуэток,

      В Ефраим аще поздно идти,

      Соглядим кровотечье виньеток.

      Драгоценное миро таят

      Желтокрасные эти виньэты,

      Кровью темной оне и вспоят

      Невских ос и камен силуэты.

      VII

      Белый шелк и парчу сотемним

      Окантовками лилий истлевших,

      Се и звездный покров, Ероним,

      Впечатлей одиноко препевших.

      Пляшут Юзы, серебро таят,

      А царевичей милых боятся,

      А в очесах безумных стоят

      Мглы лилей и фонарщики тлятся.

      Нощь ли, бал у Ирода, не ждут

      Мертвых чад и во шелках белеют

      Иудицы, и столы блюдут,

      И от приторных вишен хмелеют.

      VIII

      Вновь киотную желть навили

      Бутоньерками лета менины,

      Суе южные розы цвели,

      У иродиц однех именины.

      Литий всенощных век тяжелей,

      Как и вынесть его оплетенье,

      Александровских темных аллей

      Винограды избыли цветенье.

      И гляди – чудищ сны превиют

      Вдоль ростральных колонниц тритоны,

      И арму Ханаана лиют

      Зараженные