Между небом и бездной. Мистические рассказы. Лариса Карнаш

стал отступать, возвращая и меня в реальную жизнь…

      Я побежала домой, терзаемая одной лишь мыслью, а вдруг и я… И со мной… Вдруг я умерла?…

      На остановке стояли люди.

      – Лен, привет. Чё эт ты так бежишь, забыла чего?

      – Забыла… Надо… Домой…

      Не говорить же, в самом деле, что со мной случилось… Видят. Значит живая…

      Удивлённая дочка смотрела на меня сонными глазами.

      – Мам, а ты чего вернулась?

      Я подбежала к дочери, обняла её, тёплую, ещё сонную.

      – Да что случилось то?

      – Ничего. Хорошо как… Я живая, живая, дочь…

      – Ну ты, ма, даёшь. Забыла то чего? Телефон?

      В открытую форточку донёсся протяжный гудок и знакомый грохот подъезжающей электрички…

      – Ну вот, опоздала на электричку.

      – Ничего. Я на маршрутке доеду…

      Я боялась рассказывать об этом моём происшествии. Ещё сочтут за сумасшедшую… Но мысли о том поезде не давали покоя. Что это было? Я это видела? Или я на мгновение потеряла сознание и мне это всё привиделось?

      А потом я вспомнила слова старушки. И поехала. На Вишнёвую, дом десять. Набравшись смелости, я нажала на звонок около железной калитки. Вышел молодой мужчина.

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте. Вам кого?

      – Скажите, здесь жили когда то Бурковы Иван Васильевич и Анна?

      – Это моя бабушка.

      – А как зовут вашу маму, не Лена случайно?

      – Да, – кивнул он головой, – а в чём собственно дело?

      – А Вы Максим?

      – Да.

      – Так что Вы…

      – Вам от бабушки привет. Она по вам скучает. И хочет веснушек с молоком…

      Парень удивлённо воззрился на меня, потом покачал головой и захлопнул передо мной калитку.

      Я развернулась и зашагала восвояси… Через минуту меня догнала грузная женщина в ситцевом халате и накинутой на плечи замшевой куртке.

      – Погодите, женщина…

      Я остановилась.

      – Вы Лена?

      – Да. Сын сказал… Мама и правда очень любила эти булочки. А Вы её знали?

      – Я познакомилась с ней недавно.

      Та отшатнулась от меня и отступила назад.

      – Не верите? А вот послушайте…

      Я выложила её свою странную историю.

      – Хотите верьте, хотите – нет. Но теперь я уверена, что это было наяву. Вот так…

      – Верю… И… Спасибо Вам…

      – За что?

      – Много лет прошло. Поминаем всё реже. На кладбище только на пасху ходим. А надо…

      – Надо… Очень надо… Вы простите её…

      – За что?

      – Она сказала, что обидела Вас…

      – Я… Прощаю… Простила…

      В этот же день, где-то далеко-далеко, среди густого тумана, на деревянной лавочке, в стылом вагоне сидит довольная старушка и с аппетитом жуёт булку—веснушку и запивает прямо из бутылки вкусным, парным молоком… Поев, она встаёт и движется, покачиваясь под стук колёс к выходу. Дверь открывается. Баба Нюра оглядывается: