.

с крупными бордовыми коробочками. Смотришь прямо, видны только малахитовые стебельки мха, но стоит чуть изменить угол зрения, как синим ковром проявляются ножки мха. А если еще ниже склонить голову, синий пропадает, и на его месте уже багряный полог из головок со зреющими спорами.

      Нина как раз занималась именно тем, что сидела, обняв колени, на кровати и крутила головой то вверх, то вниз.

      – Что здесь происходит? – сглотнул Стас и еще раз для верности протер глаза. Не помогло. Видение не пропало.

      – Посмотри, – указала она рукой, – как красиво. Вот так все зелено. А если так, синий, а ещё – бордовый. Красота.

      Девушка подскочила на ноги прямо на кровати.

      – А отсюда все видно!

      – Что видно? – шокировано оглядывался Стас, – Нина! Где наша спальня?

      – Все три цвета послойно видно, – села резко девушка и обреченно посмотрела на мужа, – и да, я тоже не знаю, где наша спальня. А еще я не знаю, где наш дом в целом. И вообще, где мы? Я не знаю.

      Ребята, не сговариваясь, бросились в объятья и крепко прижались друг к другу. Они всматривались вдаль сквозь стволы деревьев. Немыслимо, внезапно проснуться в незнакомом лесу в собственной кровати, а всего остального нет! Нет ни стен, ни мебели, ни других вещей, даже потолка нет. Душа и уборной тоже нет.

      – Мне надо в туалет, – обиженным ребенком прошептала в районе груди мужа Нина, – очень.

      – Эм-м-м.

      Мужчина поджал губы и озадаченно почесал лоб. Под ногти тут же набилось. Стас опустил руку и провел подушечками пальцев. Из под ногтей выскочили валики белого вещества с серебристым налетом. Он смахнул грязь и тут же забыл о ней. Имелись проблемы поважнее.

      – Вон кустик, – показал головой, – ничего так, листвы много.

      – А вокруг никого, – вздохнула Нина и стала выбираться из объятий мужа, – а бумага, интересно, там есть? Боюсь, нет. – Тут же ответила она сама себе. – Бедные доисторические люди. Как они так жили?

      Когда она вышла из-за куста, Стас уже стоял с одеялом в руках.

      – Я все проверил. Камер нет. Это не шутка. А если и шутка, то самая нелепая и самая неудачная.

      – И самая злая, – надула губки Нина.

      – И самая злая, – согласно кивнул он, – и нам надо выбираться отсюда. У нас есть только вот это одеяло. Мы скоро захотим есть и пить. И у нас нет одежды. Я так вообще в одних трусах.

      Нина полностью поддержала мужа. Стас, по ее мнению, всегда умел находить правильные решения, и она ему всецело доверяла. Тем более, она никогда не была вот так близка с природой. Нина самая что ни на есть городская девочка. И отдохнуть на природе для нее это заранее заказать уютный домик со всеми удобствами. Пожарить шашлыки, купить на ярмарке баночки маринованных грибов, горного меда с орешками и магнитик с самыми лучшими местными видами. А теперь она босая, в одной сорочке, и из всего имущества у нее только тонкое одеяло.

      – Красиво тут все же, – глянула на мужа Нина и улыбнулась, – и не холодно.

      Она беспокоилась за супруга. На нем всего