Соседи. Попасть, выжить и (Не) влюбиться. Ясмина Сапфир

обычные эскалаторы.

      Наконец – выход в подземный город.

      Такие поселения строились специально, чтобы воссоздать атмосферу поверхности.

      Над головой светило искусственное солнце, двигаясь по рукотворному небосводу. С земли все выглядело практически реальным. Тем более, ученые постарались. Применяли всякие проекции, голографию, разные эффекты преломления-отражения. И мы будто реально видели небо и солнце на нем. Только как-то уж слишком близко.

      Ночью здесь становилось темно, а утром небо окрашивалось розовато-оранжевыми разводами рассвета.

      Здания, казалось, строили, чтобы помнить разные человеческие эпохи.

      Каждое представляло собой уникальный ансамбль, где сочетались самые разные архитектурные стили. Украшения в стиле барокко соседствовали с готически стройными, мрачноватыми башнями. Модерновые балконы, увитые металлическими узорами в стиле неореализм, контрастировали с добротно-утилитарными банальными окнами и дверями. Подземники могли бы многое рассказать об истории каждого дома, каждой своей улицы. О том, почему вон там витраж, очень похожий на тот, что украшал Собор Парижской Богоматери или завитушки, как в Петродворце. А вон та башня… ну практически вылитая Бурдж Халифа.

      Люди оживили историю, потому что все достопримечательности, все красоты на этой Земле были разрушены. А человечеству очень хотелось помнить: свободу, величие и царствование на Земле.

      До момента, когда люди перестали быть там хозяевами.

      Наверное, это и правильно, и естественно.

      Помнить себя, помнить какими они были, помнить все.

      Цветы, фрукты, овощи росли под землей в специальных оранжереях, вокруг же домов деревья, клумбы, кустарники – все было искусственным. Но похожим настолько, что прямо не отличишь. Только уже совсем близко и понимаешь, что это все неживое.

      А вот котики и собаки тут были самые что ни на есть реальные, настоящие. Они легко освоили жизнь здесь, среди пластика, металла и под светом искусственного солнца. Да и выбираться из подземных и речных городов для животных оказывалось значительно проще. Причем, они каким-то образом пробирались даже сквозь защитные разрядные экраны.

      Я так и не привыкла к местным поселениям и чувствовала здесь по-прежнему себя чужаком, вырванным из привычного мира причудой судьбы и вынужденного адаптироваться каждый год, каждый день и каждую свободную минуту.

      Все здания в подземных городах связывались «магнитными трассами» как их тут называли. По факту это было нечто вроде общественного транспорта.

      Вот только выглядел он еще более причудливо, чем здания подземного города – химеры разных эпох и стилей.

      Называли местный транспорт колесницами. Выглядели они словно кареты с открытым и закрытым верхом, но без колес и летали на магнитно-разрядных подушках.

      Когда я впервые увидела «индивидуальную колесницу» почему-то вспомнились сани Деда Мороза.

      Остановок у колесниц не было. Требовалось вызывать их с «пультов», которые очень походили