За Калинов мост. Ольга Денисова

я устала так, что мне будет не поднять ложку с супом! Но я хочу есть, как целая стая волков! – Маринка упала на стул около холодильника и откинулась на спинку.

      – Ты думаешь, стая волков хочет есть сильней, чем каждый из них по отдельности?

      Бабушка принесла с веранды кастрюлю со щами, сама налила Маринке полную тарелку, поставила ее в микроволновку и нарезала хлеба.

      – Ну? Рассказывай.

      – Нет. Я не могу. Поем, посплю и расскажу. Умираю, как хочу спать! Мы договорились встретиться в шесть часов у твоего Юрки Ляшенко, надо успеть выспаться.

      – Но перелет-траву-то видели? – бабушка заглянула ей в лицо.

      – Видели. Только на нее и любовались! Всю ночь по лесу за ней бегали.

      – И… какая она?

      – Бабушка. Я не могу. Глаза б мои на нее не глядели. Красивая она. Очень красивая. И поет, тихонечко так… Ты мне лучше расскажи, ты же всех в поселке знаешь?

      – Ну, всех не всех, но многих, – бабушка сделала вид, что скромно опустила глаза.

      – Знаешь ты Игоря? Он вроде как на ДОЗе работает.

      – Ну! Спросила! Я десяток Игорей знаю! А кто сейчас на ДОЗе работает, понятия не имею.

      – Он раньше физиком был.

      – А! Знаю, конечно, и очень хорошо. Смирнов Игорь. Физиков у нас в Весине и нету больше. Я с его матерью, царство небесное, в одном кабинете десять лет просидела, в энергонадзоре.

      – Правда? Вот это да!

      Бабушка поставила перед ней тарелку, и Маринка схватилась за ложку, как голодный беспризорник, которому перепала миска каши.

      – Попутчик, что ли, твой? – догадалась старушка.

      – Угу, – Маринка чуть не подавилась от жадности.

      – Ну что, хороший парень. И семья хорошая. Я про него много разных историй знаю – каждый день рассказы его матери слушала. Он третий сын у нее, самый младший. Старший военным стал, до полковника дослужился. Подводник, во Владивостоке живет. Средний в Москве, кем он там сейчас – не знаю, а уезжал инженером-строителем. Квартиру там ему дали. Давно это было, лет двадцать прошло.

      – Ты мне про младшего расскажи. Какие истории? Болел, что ли?

      – Тьфу на тебя. Здоровей нас с тобой. И учился хорошо, легко ему все давалось, его даже в город учиться отправили, в специальную школу, учитель математики постарался. А истории… Ну какие истории мать про сына будет рассказывать?

      – Да, какие?

      – Вот на лошади ездить учился. У нас при больнице коняшка был, Орлик. Так старый дурак-сторож из пацанов кавалеристов сделать удумал. Все по разу попробовали и забросили. А этот бегал к нему, пока не выучился галопом скакать. Это на битюге-то!

      – Подумаешь, история… – разочарованно протянула Маринка.

      – Не скажи. Орлик был с норовом, под седлом-то не ходил никогда толком, только в упряжке. Мать думала, убьется рано или поздно. А однажды пса соседского приручал, на границу с ним собирался. А тот цепной, громадный, хозяева-то к нему подходить боялись.

      – Ну и как, приручил?

      – Приручил. Командам выучил. Только перед этим кобель