Лисье перо. Лисса Мун

Я оставила свои вещи, там, в лесу.

      – Где именно?

      – На опушке, около большого раскидистого дуба. Ты знаешь, где это место?

      – Примерно представляю. Думаю, с твоими вещами всё будет в порядке. Туда мало кто захаживает. Поэтому не стоит беспокоиться.

      – Надеюсь, что так, – я не разделяла уверенности этой странной пони.

      – Есть хочешь?

      Я отрицательно помотала головой. После того как она дала мне эту так называемую полынь, я вообще не хочу брать в рот ничего в этом доме.

      – Как тебя зовут?

      Она продолжала заваливать меня вопросами.

      – Афина.

      – Весьма необычное имя, а меня – Минерва.

      Я внимательно посмотрела в её карие глаза.

      – А как ты вообще оказалась в лесу, девочка?

      – Это очень долгая история. Не думаю, что…

      – Погоди. Я только чайник поставлю и сразу вернусь.

      Кажется, она не понимает намеков. Я тяжело вздохнула и принялась ждать возвращение Минервы, чтобы начать свой рассказ.

***

      Когда я закончила свою долгую историю, Минерва тяжело вздохнула.

      – Тебе многое пришлось пережить, но стоит отпустить прошлое и начать новую жизнь, – она заключает меня в объятия, и я чувствую, как на меня падает слеза.

      Соленая капля прочерчивает кривую дорожку на моей шкуре и падает вниз.

      – Моя жизнь тоже далеко не безоблачная, я много натерпелась от судьбы. Она посылала мне слишком много трудностей и испытаний. Я держалась из последних сил, чтобы не сломаться… Чтобы меня не смогли сломать, – она тяжело вздохнула и внимательно посмотрела на меня. – Я и мой брат ничего не знаем о своих настоящих родителях. Сколько нас помню, мы росли в религиозном детском доме. Между нами всегда существовала особая связь, пока его не забрали у меня. Моего брата взяли в приёмную семью, и я навсегда потеряла его… – несмотря на всю жизнерадостность Минервы, сейчас, при воспоминаниях о дорогом её пони, она была слаба и скинула маску, явив настоящую себя.

      Я не выдержала и, подавшись вперед, заключаю её в крепкие объятия. Она не сопротивлялась, и с минуту мы сидели в полной тишине.

      – Что было дальше? – осторожно спросила я, опасаясь надавить на больное.

      Она смахнула слезы с глаз и продолжила:

      – Потом меня отправили в школу, где я училась целительству. Даже не обладая потенциалом к магии, я всё равно была одной из лучших учениц. Всё шло своим чередом, пока я не пристрастилась к алхимии. Эти запретные знания манили меня и будто просили, чтобы я её изучила. Поддавшись искушению, я стала все глубже вникать в её суть. Первое, что я усвоила, принявшись за теоритическую базу – это то, что познание алхимии невозможно без изменения мышления. Второе – это очень длительный и кропотливый процесс. И третье, самое важное, алхимию надо разгадать, как загадку, а не прочитать, как ответ в книге. Я была уже почти близка к разгадке, как вдруг меня отчислили. Религиозный культ посчитал это ремесло грязным и неподобающем кобылке. Кстати говоря, именно там я и получила кьютимарку. В тот день