Выстрел по видимой цели. Георгий Юрский

сто двадцать, сто тридцать. Где-то сто пятьдесят шагов.

      – Что-то с его стороны слышали? – Никита методично выяснял подробности.

      – Ну да. Выстрел был. В середине охоты. Сразу, как я оленя застрелил. Я тогда еще подумал: «Вот я красавец! С одного выстрела зверя положил!» И в тот же момент Денис тоже одним выстрелом ограничился. – Перепелкин лихорадочно сглотнул, но быстро взял себя в руки. Морщины марионетки углубились, взгляд посуровел.

      – И что потом? – От Никиты не скрылась секундная слабость допрашиваемого.

      – Потом тишина. Через полчаса Валерий Михалыч с остальными пришел. Все вместе пошли назад.

      – То есть вы с места не сходили и в сторону погибшего не двигались? – Зашёл с козырей Никита.

      – Нет. Лейтенант, я двадцать лет в органах прослужил. Меня не обязательно на понт брать. Вы пулю нашли?

      – Здесь я вопросы задаю, – повысил голос полицейский.

      – Если нашли – сравните с изъятым у меня ружьем. У меня шестнадцатый калибр. Могу поспорить, что Дениса двенадцатым застрелили.

      Зоя взглянула на коллегу, тот замялся, после чего вышел в коридор.

      Виктор Борисович тут же обратился к Зое:

      – А вы, случайно, не дочь?

      – Случайно дочь. Но это не имеет отношения к допросу, – Зоя строго поджала губы.

      – Достойный человек был. Встречались по службе. Все, что хотел сказать… – охотник развел руками.

      У Зои в телефоне уже была справка на Перепелкина. В ней указано, что служил он в ФСБ до 2010 года. Но она не стала включаться в разговор об отце. Гибель отца – больное место, и разговоры о нем точно не способствовали бы объективному расследованию.

      Тем временем вернулся Никита. Зоя подняла на него глаза с немым вопросом. Он покачал головой.

      – Ну что, лейтенант, проверил калибр? – подколол его Виктор Борисович.

      – Положим, это еще ничего не доказывает, – с некоторым вызовом произнёс полицейский.

      – Ага, я в лесу ружье второе спрятал! – Усмехнулся охотник и пятерней собрал со лба повлажневшие волосы. – Жарко что-то у вас.

      – Ладно. Разберёмся. Мимо вас кто-то мог пройти к погибшему? – Никита не хотел отдавать инициативу.

      – В загоне вряд ли… Так-то я внимательно смотрел и слушал. За спиной – теоретически – могли. Но не рядом, я бы услышал. Погода ясная была, хруст издалека раздается.

      – Понятно. Какие отношения были у вас с погибшим? – с напором произнёс Никита.

      – Дружеские. Двадцать лет друг друга знали. Сначала по службе пересекались. Потом просто дружили.

      – По бизнесу не общались?

      – Да куда там! Он – олигарх, у меня – охранное агентство, – безо всякой иронии ответил Виктор.

      – Понятно. У кого-то разногласия с погибшим были?

      – Ну, он сложный человек был. Помогал многим… – сказал Виктор Борисович в задумчивости. – Но и кровь пил… – Холодно, по-волчьи посмотрел на присутствующих. – Чтобы убивать?.. Не думаю.

      Они поговорили еще какое-то время, но ничего полезного из разговора не извлекли. На прощание