Иван Московский. Том 4. Большая игра. Михаил Ланцов

для этого корабля ты видишь наиважнейшими? Скорость?

      – О нет… не скорость. Я мыслю, что вместительность, возможность хода с помощью минимальной команды и достаточная грозность, дабы отбиваться от пиратов.

      – И как ты эту грозность хочешь обеспечить?

      – Думаю, что высотой борта. Пираты обычно используют лёгкие, быстрые судёнышки с невысоким бортом, из-за чего взбираться с них на высокие борта сложно. Эти борта станут словно стены крепости. Отчего и малый гарнизон сумеет от пиратов отбиваться.

      – Я бы добавил, что не только высокие, но и крепкие борта. Но в целом верно. А что ещё?

      – В речных баталиях, Государь, тебе победу приносили аркебузы, мушкеты, пищали да кулеврины. Полагаю, что их до́лжно на корабле иметь в достатке. Если можно будет безопасно их перезаряжать, то угрозу они станут нести невероятную. Особенно пищали фунтовые, что бьют картечью. Ими же с высокого борта можно просто выкашивать пиратов…

      Беседа короля и его главного учёного затянулась.

      Начав с общих вопросов, они стали продвигаться дальше.

      Проговаривали всё… буквально всё. Леонардо высказывал предположения, а Иоанн как и где мог поправлял и направлял мысли да Винчи в нужную сторону. В силу своего разумения. И по возможности наводящими вопросами.

      Так, потихоньку, они и пришли к концепции чего-то в духе галеона… скорее, даже манильского галеона[21].

      Мощный силовой набор должен был обеспечивать кораблю прочность. Причём киль был составной, сформированный из пакета широких брусьев, собранных на болтах. Ведь дерево подходящего размера найти сложно, а качество его вряд ли станет отвечать хотя бы минимальным требованиям. Но на этом нововведения набора не заканчивались. Он имел теперь ещё и стрингеры, а также массу дополнительных силовых элементов, радикально повышающих жёсткость и прочность судна.

      Борт от киля до ватерлинии имел большой развал, а выше – завал, что увеличивало грузоподъёмность, повышало прочность корпуса и затрудняло абордаж. Палуб всего было запланировано три: верхняя, боевая и грузовая. Плюс трюм. Носовая надстройка не нависала над форштевнем, как у карраки, но всё ещё оставалась, потому что где-то требовалось размещать экипаж. Там же располагалась кухня. Спереди, перед ней, находились крытые гальюны. Кормовая надстройка делалась высокой и узкой, завершаясь срезанной трапециевидной кормой. Она, как и носовая надстройка, предназначалась для размещения экипажа. И имела три яруса, что серьёзно повышало её вместимость.

      Корпус же должен иметь обшивку в три слоя тонких досок с пропиткой каждого слоя горячим льняным маслом раз по пять-семь. Дорого, зато гнить не будет. Наружный же слой Иоанн предложил покрывать масляной краской, замешанной на мышьяке, чтобы морские черви и улитки не прилипали к этой ядовитой гадости, то есть для защиты корпуса от обрастания.

      Основа рангоута – три вертикальные мачты и бушприт. Три яруса узких прямых парусов, как у грузового флейта[22], чтобы с ними было удобнее обращаться. Само собой,

21

Галеон – наиболее совершенный тип парусного судна, появившийся в XVI веке. В конце XVIII века был заменён кораблями с полным парусным вооружением (более развитым). Манильские галеоны – специальные большие галеоны для торговли с Тихим океаном, водоизмещением до 2000 тонн. Доминировали на этих линиях до начала XIX века.

22

Флейт – это тип судна, который, как и галеон, ещё не был создан.