Кузница доблести. Морган Райс

выкрикнул один из артистов. – «Всех людей, преданных твоему отцу, схватили вместе с ним».

      «Не всех», – ответил Эйдан. – «Разумеется, некоторых его людей там не было. Как насчет военачальников, преданных ему, которые находятся вне столицы?»

      «Возможно», – пожал плечами Мотли. – «Но где они сейчас?»

      Эйдан кипел от гнева, он был в отчаянии. Ему казалось, что он находится в заточении вместе со своим отцом.

      «Мы не можем просто сидеть здесь и ничего не делать», – воскликнул Эйдан. – «Если вы мне не поможете, я пойду один. Мне все равно, если я умру. Я не могу просто сидеть здесь, в то время как мой отец находится в темнице. И мои братья…», – произнес мальчик и начал плакать, охваченный чувствами, вспомнив о смерти двух своих братьев.

      «Теперь у меня никого нет», – сказал он.

      Затем Эйдан покачал головой. Он вспомнил о своей сестре Кире и что было сил помолился о том, чтобы она была в безопасности. В конце концов, она – все, что у него осталось.

      Когда растерянный Эйдан заплакал, к нему подошел Снежок и положил голову ему на ногу. Он услышал тяжелые шаги на скрипучем деревянном полу и ощутил на своем плече большую мускулистую ладонь.

      Подняв голову, Эйдан увидел, что Мотли смотрит на него со состраданием.

      «Ты ошибаешься», – сказал Мотли. – «У тебя есть мы. Теперь мы – одна семья».

      Он повернулся и указал на комнату. Окинув взглядом помещение, Эйдан увидел всех артистов, которые серьезно смотрели на него. Их были дюжины, они кивали в знак согласия с состраданием в глазах. Эйдан понял: пусть эти люди и не воины, но у них доброе сердце. Он вновь их зауважал.

      «Спасибо», – сказал Эйдан. – «Но вы все – артисты, а мне нужны воины. Вы не можете помочь мне вернуть отца».

      Вдруг глаза Мотли зажглись, словно у него возникла идея, и он широко улыбнулся.

      «Как же ты ошибаешься, юный Эйдан», – ответил он.

      Эйдан видел, что глаза Мотли засияли, и понял, что он что-то придумал.

      «Воины обладают определенными навыками», – сказал Мотли. – «Но и артисты не лишены умений. Воины могут победить силой, но у артистов есть другие средства – даже более мощные».

      «Я не понимаю», – сказал растерянный Эйдан. – «Ты не можешь вызволить моего отца при помощи своего актерского искусства».

      Мотли громко рассмеялся.

      «На самом деле», – ответил он. – «Я думаю, что могу».

      Эйдан растерянно посмотрел на него.

      «Что ты имеешь в виду?» – спросил он.

      Мотли почесал подбородок, очевидно, составляя план.

      «Сейчас воинам не разрешается свободно перемещаться по столице или отправляться в центр столицы. Но на артистов таких ограничений не наложили».

      Эйдан был сбит с толку.

      «С чего бы пандезианцам позволять артистам входить в сердце столицы?» – спросил он.

      Мотли улыбнулся и покачал головой.

      «Ты все еще не понимаешь, как устроен этот мир, мальчик», – ответил он. – «Воинам всегда разрешен вход только в ограниченные места и в ограниченное время. Но артисты могут